БОЕВОЙ, ОСОБЫЙ, БРОНЕВОЙ...

Е. Крылов

Нет, не расскажут сухие строки рапорта, скупые слова солдата о том, что было.

Словно и нет смерти, бессонных ночей, ремонта пути под обстрелом врага. Поют солдаты на мотив легендарной «Тачанки» песню фронтового поэта ефрейтора Алексея Заморенкова:

Весь в пару, шипя сердито,
На ходу вступает в бой,
Сокрушает, бьет бандитов
Мощной силой огневой...

Воинское мужество, выкованное в боях, учило прятать боль, горечь, усталость.

Еще долгие годы после войны, щадя чувства тех, кто потерял близких, о многом самом тяжком не рассказывали фронтовики - не к чему, мол, ворошить былое. Спасибо солдатам за это! И все же время требует правды. Новые поколения хотят как свою ощутить боль от пули, вонзившейся в деда и отца. Узнать, каково им было там, в начале сороковых. Прочувствовать, запомнить. Для себя осознать. Для будущего.

...Самые тревожные для страны дни. Враг под Москвой. Не хватает танков, самолетов. И горько видеть командиру, как погибает безусый новобранец, грудью бросаясь на врага.

В те дни наш враг, фашистский генерал Гальдер, записал в своем дневнике: «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека...»

Не мог знать немецкий «летописец», что вся страна поднялась единым фронтом. Не только в окопе, но и у станка и на пашне стоял до конца советский человек. Сутками не покидал своего рабочего места, чтобы дать фронту больше хлеба, самолетов, снарядов, танков, грозных «катюш».

Именно в те решающие дни в Горьковской области железнодорожники строят для фронта два бронепоезда: «Козьма Минин» и «Илья Муромец».

Строят в свободное от основной работы время, своими руками, на свои средства. Добровольцами в составе экипажей бронепоездов идут на фронт.

«Козьма Минин» - назван так в честь нижегородского посадского человека, сказавшего триста с лишним лет назад пророческие слова: «Если нам похотеть помочь Московскому государству, не пожалеем животов наших, да не только животов... Дело великое! Мы свершим его...»

«Илья Муромец» - былинная сила народная, поднявшаяся в гневе, чтобы избавить родную сторону от недруга.

И в то же время разве не идеей революционных лет, не памятью о гражданской войне рождена, эта броня поездов!

Она впитала в себя все, чем славен советский человек. Твердость рабочих рук и тепло сердец, мужество и доброту отзывчивой души знает она. Согретая дыханием тех, кто строил эти крепости на колесах, обагренная кровью героев, броня стала символом духа человеческого.

Не случайно, увидев «Козьму Минина» и «Илью Муромца» на дорогах войны, известный кинооператор Роман Кармен воскликнул: «Это же готовый документальный киносюжет!» «Козьма» и «Илья» - так ласково называли бойцы свои бронепоезда - не были похожи на своих старших братьев. Крепкие, приземистые, намного ниже прежних, с наклонной броней и литыми башнями: по всему - новое слово в практике бронепоездного строительства. И по своей огневой мощи они в несколько раз превосходили созданные ранее боевые машины: на них впервые появились реактивные установки и надежное зенитно-артиллерийское прикрытие. Похожи, как близнецы, - строились по одним чертежам. Разве что бронепаровоз «Козьмы» выглядел несколько легче, чем у «Ильи». Примечательным было напутствие дивизиону перед первыми боями генерал-полковника Я. Н. Федоренко, начальника Главного автобронетанкового управления Красной Армии. Еще в годы гражданской войны командовал он одним из бронепоездов Страны Советов, хорошо знал этот тип вооружения, был инициатором его развития и совершенствования. Он не скрывал своих чувств при встрече с «Козьмой» и «Ильей». Отметил генерал и круговое вращение ракетных установок, и прекрасную радиостанцию дальнего действия РСМ, установленную в бронированном отсеке задней части тендера, и хорошо отлаженную бортовую связь - «нервную систему» дивизиона.

- Такие бронепоезда в нашей стране еще не строились. Нет их и у противника. Ничего общего, кроме железнодорожного хода, не имеют они с существующей бронепоездной техникой... Желаю вам славных ратных дел и боевых успехов, - напутствовал воинов генерал.

Впереди перед «Козьмой» и «Ильей» лежали по курсу Тула, Горбачево, Скуратово, Чернь, Мценск...

За бронепоездами началась охота. Фашистская авиация выслеживала «Козьму» и «Илью» на станциях, на стоянках. Живая мишень! Но плотный заградительный огонь зенитчиков всякий раз остужал пыл немецких асов. Когда из пяти бомбардировщиков на базу возвращается один, это заставляет задуматься!

Командир отряда летчиков, обер-лейтенант с тремя Железными крестами на груди, сбитый зенитчиками «Козьмы» и взятый в плен, процедил сквозь зубы: «Наша цель - уничтожить бронепоезда».

16 мая сорок второго года сразу восемнадцать «юнкерсов» атаковали станцию Чернь. «Козьма» и «Илья», отстреливаясь и искусно маневрируя, отходили за стрелки, на перегон. Взлетели в воздух штабной, санитарный вагоны...

На другой день немецкое командование передавало по радио: «Вчера на станции Чернь Тульской губернии в результате массированного налета авиации рейха уничтожены советские бронепоезда «Козьма Минин» и «Илья Муромец», построенные Америкой».

Но той же ночью при разгрузке вражеских эшелонов с войсками и техникой на станции Мценск на них обрушился всеистребляющий шквал огня. Два бронепоезда незаметно вышли на огневой рубеж и, нанеся решающий удар, ушли на запасные позиции. Через час дивизион повторил огневой налет. На этот раз по вражеским батареям, раскрывшим себя при первой атаке...

С боями приходит опыт, воинская выучка, рабочие становятся бойцами.

Так было.

Начало артиллерийской подготовки в три ноль-ноль. «Козьма Минин» на самом тихом ходу бесшумно подкатывает к станции Бастыево. Утренние сумерки, неглубокая выемка, березняк по обочинам - все это надежно укрывает бронепоезд от вражеских наблюдателей.

- По цели 5! Осколочным... Бронепоездом... 30 снарядов... Беглым, огонь!

- Реактивным установкам по цели 8, два залпа, огонь!

Началось.

Комиссар «Козьмы Минина» Алексей Семенович Потехин, прошедший с бронепоездом весь путь - от первого дня строительства до победного салюта, - вспоминает тот июньский памятный бой сорок второго:

«Неподалеку тяжело ухнул снаряд. Потом еще и еще. Вздрагивает земля.

- Нащупали, - злится командир огневого взвода Николай Гаврилов. - Теперь держись!

Только бы в бронепаровоз не угодили. Он - главное. Без движения мы можем стать легкой добычей врага, поэтому всегда ставим паровоз в середине состава, тендером вперед. Так сохраннее.

Резкий удар. Прямым попаданием снаряда сорван и отброшен к обочине лист брони, прикрывающий ходовую часть паровоза.

Вместе с «Козьмой Мининым» отходит и «Илья Муромец». Бронепоезда вырываются из-под огня.

Еще и еще раз меняем мы свои огневые позиции, вновь и вновь пополняем боекомплект, а бой все не утихает... Огневая мощь доходит до предела. Раскаленные жерла пушек и направляющие реактивные установки посылают на врага тонны металла. Бронепоезда превращаются в какой-то бурлящий вулкан...»

Только к вечеру закончился этот бой. Наша пехота взяла высоту. Бойцы с почерневшими от порохового дыма лицами молчаливы и серьезны.

Вскоре дивизион, как и все другие подразделения фронта, получил приказ № 227 - «Ни шагу назад!». Наступали решающие дни войны. В битве за Сталинград многим, очень многим солдатам выпала доля выполнить этот приказ...

Бронепоезда - стальная крепость на колесах. Мощная боевая техника. Страж железнодорожных узлов и путей, этих артерий войны. Неожиданный огневой налет и надежная оборона - их сила. Но бронепоезда - это и трудно маскируемая от врага цель, привязанная к рельсам, открытая авиабомбам и снарядам дальнобойной артиллерии.

А если разрушен путь к переднему краю? С киркой и автоматом, с лопатой и гранатами - впереди бронепоезда, прокладывать дорогу. Под обстрелом врага, перебежками, лежа орудуя инструментом.

А если задача - обеспечить наступление пехоты? Значит, подойти вплотную к переднему краю, к немецким укреплениям и всей своей мощью обрушиться на врага, вызвать огонь на себя, заставить противника повернуть все пушки и пулеметы в свою сторону.

Ну что ж, такова военная профессия - бронепоездники. Их выбрала военная судьба. А они выбрали ее. Свыше девятисот заявлений с просьбой зачислить в команды бронепоездов было подано в Горьковский обком партии.

...Отбили одну воздушную атаку. И снова звено «юнкерсов». Отстреливаясь, бронепоезд покатил к выходным стрелкам. И вдруг резко падает давление пара. Провалились колосники. Ситуация яснее ясного: остановится бронепоезд - ему конец. Машинист Алексей Васильевич Бирюков быстро натягивает на себя ватные брюки, фуфайку, шапку-ушанку, обливается водой и лезет в топку. Пар и огонь обжигают тело даже через одежду, голова трещит, но руки привычно и быстро делают дело. Готово. Друзья вытаскивают Бирюкова из топки в дымящемся тряпье. Бронепоезд набирает скорость...

...Три «хейнкеля» пожаловали к вечеру, когда на погрузочной площадке скопилось много наших бойцов и боевой техники. Пулеметчики Анурбек Омаров и Михаил Хлопов метко бьют по снижающимся самолетам. Один бомбардировщик задымился. И тут Хлопов увидел, что на соседней платформе загорелись ящики со снарядами. «Это гибель всему, что вокруг!» - успел подумать он. Бросился к снарядам и стал растаскивать ящики, тушить огонь. На помощь к нему уже спешили товарищи.

У солдата на войне одна задача: победить.

«Рассвет... Загрохотали гаубицы. Артподготовка. Сейчас и мы пойдем... Я не дрогну в бою. Раненный - не уйду из строя. Окруженный врагами - не сдамся. Нет в моем сердце сейчас ни страха, ни смятения, ни жалости к врагу - только ненависть. Лютая ненависть. Сердце жжет. Это наш смертельный бой.

Иду».

Под этими словами писателя-журналиста Бориса Горбатова мог подписаться каждый, кто выстоял в те дни.

Лейтенант Шагун. Молодой еще тогда командир взвода реактивных установок. Ходил бодро, размышлял быстро. Подтянутый, в танкошлеме чуть набекрень, «совершенно засекреченный», он держал все тайны в голове и вечно что-то придумывал: то шаблоны для контроля направляющих реактивных установок, то их круговое вращение на 360 градусов. А в бою, под обстрелом, уверенно засекал огневые точки противника, чтобы следующим залпом своих PC накрыть врага.

Геннадий Емельянович Шагун и теперь, через тридцать пять лет, подпишется под теми жгучими строками военных лет.

И рядовой Герман Обрядчиков. Прямо из 10-го класса, сам собрав мотоцикл, прикатил он к отправляющемуся на фронт бронепоезду. Через райком комсомола и военкомат добился направления в дивизион. В короткий срок изучил чуть ли не весь транспорт бронепоездов: съемную бронемашину БА-20, бронедрезину, грузовую и легковую машины. Особенно прикипело его сердце к бронедрезине. Любил ходить на ней в разведку и автоматом овладел не хуже, чем баранкой.

И Владимир Михайлович Морозов - сейчас и до войны сугубо штатский человек, кандидат физико-математических наук, занимающийся исследованиями атмосферы. Командир дивизиона бронепоездов - это он привел «Козьму» и «Илью» к берегам Одера. Это и к нему были обращены благодарственные слова жителей польского города Воломин: «Слава богатырям за кровь, пролитую во имя свободы!»

Особые это были бронепоезда! И люди, воевавшие на них, были особые. Не каждому дано выбирать свою судьбу, заслужить право на риск и вызывать огонь на себя!

Мы идем по боевым дорогам 31-го Особого Горьковско-Варшавского ордена Александра Невского дивизиона бронепоездов.

А осенью 42-го, когда мы закончили этот рассказ, были еще бои под Орлом и Брянском, потом шли сражения под Шепетовкой, Ковелём, Варшавой, Франкфуртом-на-Одере. Сегодня, через тридцать пять лет со дня Победы, мы можем вместе с фронтовиками, оставшимися в живых бронепоездниками, подойти к постаментам в Горьком и Муроме, положить цветы рядом с застывшими в вечном карауле бронепаровозами «Козьмой» и «Ильей».

Мы прикоснемся рукой к их бронированному плечу. Помолчим. Запомним. Осознаем.

БРОНЕПОЕЗД «КОЗЬМА МИНИН»

К началу войны на вооружении советских войск находились бронекрепости, построенные Брянской базой бронепоездов. Это были мощные боевые машины высотой с пульмановский вагон, с отвесными прямыми бортами и такими же высокими и прямыми клепаными башнями. Вооружение состояло из четырех башенных короткоствольных 76-мм пушек, восьми станковых пулеметов и в лучшем случае одной счетверенной зенитной пулеметной установки. Как показали бои, эти бронепоезда не отвечали требованиям фронта.

В октябре 1941-го - феврале 1942 года железнодорожниками, рабочими паровозных и вагонных депо города Горького, был построен бронепоезд «Козьма Минин».

В боевой состав 31-го Отдельного Особого Горьковского дивизиона бронепоездов входил и «Илья Муромец», построенный в те же месяцы железнодорожниками города Мурома по чертежам, которыми пользовались горьковчане. Кроме того, для обеспечения вспомогательных служб дивизиону были приданы черный паровоз С-179, бронедрезина БД-39, две бронемашины БА-20, три мотоцикла М-72 и ИЖ-9, шесть грузовых автомашин ГАЗ-АА, две машины М-1, две - ГАЗ-64, специальные вагоны: штабной, медпункт, мастерская, кухня-баня, жилые. Личный состав дивизиона вместе с приданной десантно-минометной ротой - 335 человек.

В боевое формирование бронепоезда «Козьма Минин» входили бронепаровоз О^п, две крытые и две открытые артиллерийские бронеплощадки и четыре двухосные контрольные платформы.

Командир бронепоезда наблюдал за противником и управлял огнем из командирской рубки, расположенной в верхней передней части тендера бронепаровоза и соединенной с будкой машиниста бронированной дверцей. Командиры бронеплощадок вели наблюдения из своих рубок через смотровые щели с триплексами, имели слуховую, звуковую и телефонную связь с рубкой командира бронепоезда и машинистом.

Необходимо отметить, что крепости на колесах отличались высокой точностью огня и подготовка данных для этого проводилась в короткое время, так как артиллеристы могли очень быстро и точно определить положение своих орудий по местонахождению бронепоезда на железнодорожном полотне.

Благодаря хорошему вооружению «Козьма Минин», к примеру, мог обеспечить большую концентрацию огня и вести прицельную стрельбу до 12 км, то есть круговая зона обстрела доходила до 24 км. Эти особенности бронепоезда хорошо дополнялись возможностью возить с собой большой боезапас.

Для борьбы с авиацией противника на контрольные платформы дополнительно устанавливались крупнокалиберные пулеметы системы ДШК и трехспаренные зенитные пулеметы ПВ-1. Для защиты расчетов от осколков бомб и снарядов вдоль бортов из рельсов и шпал укладывались штабеля.

Камуфляж бронепоезда в летний период - темно- и светло-зеленые с желтизной пятна, зимой - белый.

Бронепаровоз О^п имеет толщину брони: на будке машиниста, цилиндрах, рубке командира бронепоезда - 45 мм; на тендере, котле, сухопарнике, ходовой части - 30 мм.

Паровоз О^п отличается от О^в измененными перегревателем и цилиндрами. Внешне же они не отличаются друг от Друга (чертежи паровоза О^в опубликованы в нашем журнале за 1979 год, № 4).

Крытая артиллерийская бронеплощадка с боковой броней - 45 мм, верхней - 20 мм имеет на вооружении две 76-мм пушки с пулеметами в танковой башне Т-34, четыре бортовых станковых пулемета в шаровых установках - по две на каждый борт.

На открытой артиллерийской бронеплощадке с боковой броней 45 мм устанавливались 25- и 37-мм полуавтоматические зенитные пушки. Посредине бронеплощадок реактивные установки М-8.

Четыре двухосные контрольные платформы составлены в два сцепа. Загружены аварийным комплектом материалов и противопожарного инвентаря: рельсы - 50 шт., шпалы - 100 шт., накладки - 50 шт., подкладки - 200 шт., болты - 2 ящика, костыли - 2 ящика, ломики - 20 шт., лопаты костыльные - 20 шт., молотки костыльные - 20 шт., лопаты железные - 50 шт., шпалоподбойки деревянные - 20 шт., подъемные башмаки («лягушки») 20 шт., ящики с песком - 4 шт.

По материалам СЮТ Горьковской железной дороги чертежи подготовлены к печати и выполнены заместителем председателя Московского клуба железнодорожного моделизма Е. ШКЛЯРЕНКО.

Рис. 1. Бронепаровоз (М1:87): 1 - кожух для защиты предохранительного клапана, 2 - кожух для защиты клапана топки, 3 - дверь в командирскую рубку и будку машиниста, 4 - смотровая щель с триплексом, 5 - люки для смазки паровой машины, 6 - кожух для защиты насоса, 7 - двери для чистки дымовой коробки, 8 - смотровая щель будки машиниста, 9 - скобы для крепления фонарей, 10 - люк песочницы, 11 - кожух защиты свистка, 12 - рубка командира бронепоезда, 13 - люк в командирскую рубку, 14 - угольная яма, 15 - люки для набора воды, 16 - стойка антенны, 17 - дверь радиорубки.

Рис. 2. Крытая артиллерийская бронеплощадка (М1:87): 1 - литая башня танка Т-34-76, 2 - люк. 3 - пулемет, 4 - командирская рубка, 5 - опорный шарнир люка.

Рис. 3. Вагонная тележка МТ-44 (Ml :43,5): 1 - литая рама, 2 - поперечная пластинчатая рессора, 3 - шкворень, 4 - пружинная рессора, 5 - тормозные тяги, 6 - букса.

Рис. 4. Литая башня танка Т-34-76 образца 1941 - 1942 годов (M l : 43,5): 1 - рымболт для подъема -башни,. 2, 11 - приборы наблюдения, 3 - броневая заглушка амбразуры для стрельбы из личного оружия, 4 - броневая заглушка, 5 - съемный броневой лист для демонтажа пушки, 6 - замок люка башни, 7 - вентилятор, 8 - маска пушки, 9 - амбразура пулемета. 10 - амбразура прицела.

Рис. 5. Открытая артиллерийская бронеплощадка (M1: 87): 1 - реактивная установка М-8, 2 - откидной борт, 3 - скоба для крепления брезента или маскировочной сетки, 4 - зенитный 37-мм автомат, 5 - люк в кабину оператора реактивной установки.