“ЛИНКОРЫ” КЛАССА ТРАЛЬЩИКОВ

Утро 28 августа 1914 года 3-й дивизион тральщиков кайзеровского флота встретил обычной работой. Немцы старательно утюжили заданный район к западу от острова Гельголанд, проверяя, нет ли мин в маневренной зоне германского Флота открытого моря. И вдруг в редеющей полосе тумана показался сначала длинный серый силуэт четырехтрубного крейсера, а за ним—эсминцы: первый, второй... десятый... пятнадцатый...

Это был авангард английских сил, вышедших в рейд к Гельголандской бухте — 3-я флотилия эсминцев во главе с крейсером “Аретьюза”. Спустя несколько минут по немецким тральщикам был открыт ураганный огонь. Старые “миноловы”, прослужившие по 20—30 лет, отступая, не могли развить ход более 15 узлов, поэтому дистанция быстро сократилась до 1000 м, шести- и четырехдюймовые снаряды градом сыпались вокруг головного тральщика — переоборудованного дивизионного миноносца D-8 и ближайшего к нему Т-34. С наблюдательного поста на острове Гельголанд насчитали свыше 800 взрывов около их бортов. Попаданий избежать было невозможно. Снаряд с крейсера пробил борт D-8 на уровне ватерлинии, прошел насквозь угольную яму и ударился в перегородку, отделяющую бункер от машинного отделения. Перегородка прогнулась, но выдержала. На мостике был убит командир и большинство офицеров; из перебитого главного паропровода вырывался горячий пар, механизмы были изрешечены осколками; но... тральщик продолжал уходить от противника, непрерывно стреляя из своих трех 50-мм пушек. Лишь после того, как подоспевший к месту боя немецкий крейсер “Фрауэнлоб” прикрыл дивизион от огня, D-8 остановился. За 40 минут сражения ни один из находившихся в совершенно безнадежном положении маленьких кораблей не был потоплен, хотя D-8 и Т-34 пришлось увести на буксире.

Так закончилось первое из многочисленных боевых столкновений, в которых пришлось принять участие немецким тральщикам в годы обеих мировых войн. И результаты его нельзя назвать случайными: при создании кораблей этого класса немцы придавали существеннейшее значение их живучести.

К началу первой мировой войны тральные силы Германии были подготовлены куда лучше, чем у держав Антанты. В строю, правда, не было ни одного корабля специальной постройки, но имелось три флотилии старых миноносцев типа Т-11 (85 т, скорость с тралом 15 узлов) и Т-43 (125 т, 18 узлов), вооруженных одной 50-мм пушкой. Во главе флотилий стояли 330-тонные миноносцы D-3, D-4, D-7, D-8 и D-9, имевшие чуть больший ход и вооруженные тремя орудиями такого же калибра. Они добросовестно прослужили почти всю войну; 17 из них погибли на минах и в сражениях. Однако немцам, как и их противникам, вскоре стало ясно, что минная война принимает неожиданно широкие масштабы и без кораблей специальной постройки им не обойтись. Проект “искателя мин” разработали очень быстро, и уже в 1914 году в строй стали вступать первые из 26 450-тонных кораблей серии М-1. Несмотря на относительно небольшие размеры, они оказались вполне мореходными, а максимальная скорость, равная 16 узлам, при постановке трала уменьшалась всего на 3 узла. Двухвальная установка обеспечивала хорошую маневренность. Все 176 заказанных тральщиков специальной постройки были близки по внешнему виду и характеристикам; ряд изменений в проектах 191 5 и 1916 годов учитывали накапливающийся боевой опыт. Так, начиная с М-27 оба котла устанавливались в отдельных отсеках, что увеличивало живучесть двигательной установки. Выполнялись и требования руководства флотом: если первые корабли имели по два 88-мм орудия, то серия М-27 получила уже три таких пушки, а начиная с М-84 стандартным вооружением стали две стопятимиллиметровки, стрелявшие снарядами весом по 17 кг. Теперь они вполне могли вступать в бой с английскими эсминцами (имевшими на вооружении две-три 102-мм пушки с 11-килограммовыми снарядами), став своего рода “линкорами” среди малых и вспомогательных судов. Все немецкие тральщики серий 1915 и 1916 годов могли использоваться и для минных постановок, принимая на борт до 30 мин.

В общем, проект оказался удачным, а сами корабли — прочными и надежными, что и отразилось на их последующей судьбе. После поражения Германии все классы ее боевых кораблей были уничтожены практически полностью, но тральный флот уцелел: немцев обязали очистить от собственных заграждений обширные районы Северного и Балтийского морей. Правда, в составе “рейхсмарине” — куцего флота Веймарской Германии — осталось лишь 37 кораблей типа М. Остальные в начале 20-х годов продали различным малым странам и частным фирмам. Так, М-68 стал латвийским сторожевым кораблем “Вирсайтис”, а М-59, купленный вначале за мизерную по тем временам сумму в 1 млн. марок частными лицами, в 1927 году попал в Литву, получив название “Президент А. Сметона” и исполняя универсальную роль единственного крупного корабля литовского флота и президентской яхты. Оба они в 1940 году вошли в состав ВМФ СССР; Т-297 (бывший “Вирсайтис”) участвовал в обороне Ханко и погиб на мине, а “Коралл”, как стал именоваться в конце концов литовский корабль, дослужил до середины 50-х годов. Еще один бывший тральщик, М-105, также получил высокий статус президентской яхты “Голондрина” в Аргентине.

Но наиболее удивительные судьбы ждали те немецкие “миноловы”, которые оказались в руках частных фирм. Крепкие и универсальные корабли стали предметом неоднократных перепродаж и спекуляций. Так, бывший М-147 переменил 9 названий и 11 хозяев из самых разных стран, от Мексики до Таити, и закончил свою карьеру в 1966 году, затонув в шторм в Калифорнийском заливе под флагом маленькой мексиканской компании. М-151 под вполне интернациональным и, видимо, поэтому стабильным названием “Космос” успел побывать почти у всех “банановых республик”: Никарагуа, Гондураса, Панамы и Коста-Рики, пока не попал в более солидную Мексику, став “Президенте Мадеро”. Он также дожил до “глубокой старости” и, вернувшись в Коста-Рику, затонул в 1964 году.

Большинство из оставшихся в “рейхсмарине” тральщиков постройки 1914—1917 годов в 1940-м вновь ввели в строй, добавив цифру 5 перед прежним номером. Из них пережили и вторую мировую войну 16.

Большие тральщики стали основными, но не единственными единицами противоминных сил кайзеровской Германии. В 1917 году немцы столкнулись с новой опасностью—минами, выставляемыми на мелководье. За короткий срок на них погибло 4 корабля типа М, и было решено создать специальный прибрежный тральщик. Проект опять-таки удалось разработать очень быстро — за счет того, что новый тип FM стал уменьшенной копией своих более крупных собратьев. 66 кораблей этого класса были построены в самом конце первой мировой войны и после ее завершения также разошлись по частным компаниям и малым странам. Четыре попали в ВМС Польши, а два — в Албанию. FM-24 закончил свою карьеру иранской канонерской лодкой, последовательно сменив три названия (“Фатийя”, “Пахлави” и “Шанин”).

Наконец, для очистки рейдов, непосредственных подходов к портам и мелководных плесов между островами Балтийского моря немцы применяли свои самые малые рейдовые тральщики типа F с деревянными корпусами. Часть этих суденышек использовалась со специальных плавбаз тральных сил, в число которых в конце войны попали устаревшие броненосцы типа “Виттельсбах”, “Швабен”, “Пройссен” и “Лотрин-ген”. Из 75 построенных “F-ботов” только один погиб от своего главного врага — мины. После войны они применялись в основном на реках, став в ряде стран весьма популярным средством речной полиции.

В годы первой мировой войны немецкие тральщики применялись весьма интенсивно и несли значительные потери. Свыше сотни кораблей этого класса, как переоборудованных, так и специально построенных, отправились на дно. Постоянная их нехватка вынудила немцев создать новый вид противоминных сил—прорыватели заграждений. Идея была крайне простой и прямолинейной. Обычные торговые суда, трюмы которых загружали бочками (для повышения живучести), засыпали песком (для увеличения осадки и, соответственно, глубины “траления”), потом их выпускали перед боевыми кораблями и конвоями. Вначале для этого брали самые ветхие и старые суда, но после гибели нескольких немцы вполне благоразумно решили, что выгоднее использовать исправные и живучие транспорты, каждый раз возвращая их в строй после подрыва на минах. В результате погибло всего 8 прерывателей, но дальнейшему осуществлению этой задумки помешал недостаток подходящих судов и... дефицит пустых бочек.

Уже в самом конце войны фирма “Зеебек” разработала проект специального тральщика, основанный на том же принципе, что и прерыватели заграждений. Этот оригинальный корабль представлял собой катамаран, каждый из корпусов которого имел длину 26,5 м, ширину 2 м, осадку 5 м и водоизмещение 420 т. Между корпусами и вокруг них на глубине 4,5 м размещалась специальная рама с ножницами и подсекателями мин. Ширина захвата такой “минокосилки” равнялась 17 м. Но проект постигла участь большинства немецких идей “чудо-оружия” первой и второй мировых войн: поражение Германии оставило его нереализованным.

Готовясь к новому военному походу, фашистская Германия предпочла сделать ставку на старые испытанные корабли. Основой трального флота конца 30-х годов стал все тот же тип М. Последовательно строившиеся серии, начиная с “типа 1935 года” и кончая “мобилизационным 1939 года”, имели лишь незначительные различия. Компоновка практически полностью повторяла установившуюся на последних кайзеровских предшественниках: двухвальная установка, два котла Вагнера в отдельных отсеках, два 105-мм орудия — правда, новой модели.

В ходе войны на некоторых из них установили совсем уже вроде бы несвойственное для тральщиков вооружение — два торпедных аппарата калибра 533 мм. Предполагалось, что они смогут отстреливаться из них от преследующих более мощных кораблей противника.

Следует отметить любопытный факт, что если в первую мировую войну каждая последующая серия тральщиков оказывалась более совершенной по сравнению с предыдущей, то во вторую наблюдалась обратная тенденция. За 69 первыми кораблями, вновь получившими номера, начиная с М-1, последовали 127, построенных по “военному” проекту 1940 года. Конструкция была предельно упрощена; в качестве топлива вместо нефти, которой постоянно не хватало, использовался уголь. Водоизмещение уменьшили до 545 т, до 16,5 узла упала и скорость. Одно из 105-мм орудий заменили пятью дополнительными 20-мм “эрликонами”, но уже в военное время часть кораблей получили вторую 105-мм пушку и три-четыре 40-мм “бофорса”. С учетом опыта войны был разработан “проект 1943 года”.

Он предусматривал секционный принцип сборки корпусов: 7 секций изготавливались отдельно в самых разных уголках оккупированной Европы — Вене, Тулоне, Ростоке и Кенигсберге, после чего собирались в единое целое на немецких верфях. Такая “кооперация” в условиях начавшегося развала “третьего рейха” оказалась фатальной — в строй удалось ввести только 18 единиц.

Послевоенную судьбу бывших фашистских тральщиков можно назвать традиционной. Из них вначале образовали “Германскую администрацию траления” и заставили очищать от мин все те же Северное и Балтийское моря, и затем раздали союзникам. Около 40 кораблей при этом вошли в состав ВМФ СССР. Удачная конструкция нескольких поколений немецких больших тральщиков оказала заметное влияние на развитие тральных сил целого ряда стран. В Румынии их строили по лицензии, в Испании уже после второй мировой войны вошли в строй 7 кораблей типа “Бидасоа”, практически полностью повторявших “тип 1939 года”. Тот же проект послужил основой и для удачных аргентинских тральщиков и фрегатов.

В. КОФМАН