Архив журнала Моделист-Конструктор
|
«ПОГИБАЮ, НО НЕ СДАЮСЬ!»Говоря о преемственности революционных и боевых традиций при вручении городу-герою Новороссийску ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» 7 сентября 1974 года, Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Ильич Брежнев напомнил, что «в трудные годы гражданской войны новороссийцы показали беззаветную верность революции. Здесь, в Цемесской бухте, в 1918 году по приказу вождя нашей революции В. И. Ленина была потоплена эскадра Черноморского флота, которую пытались захватить войска империалистической Германии».
Этот революционный подвиг черноморцев отражен в произведениях А. Толстого, А. Корнейчука, К. Федина и других советских писателей. Ему посвящены мемуары участников событий, многочисленные труды историков, публикации, в периодической прессе.
Весна 1918 года... Против молодой Советской Республики выступили страны Антанты. На Черном море в это время хозяйничали немцы. Кайзеровская армия поспешно продвигалась в глубь Украины. Владимир Ильич Ленин внимательно следил за положением на Украине и в Крыму. По устным указаниям, а часто за личной подписью вождя на юг шли важнейшие директивы, определявшие судьбу Черноморского флота. Когда полчища врага заняли Одессу, Николаев, Перекоп и нависла угроза оккупации Крыма, глава Советского правительства распорядился принять срочные меры по перебазированию кораблей из Севастополя в Новороссийск. Совнарком РСФСР принимает решение: «Вывести Черноморский флот в Новороссийск во избежание захвата его немцами».
В ночь на 30 апреля, выйдя из Севастополя, взяли курс на Новороссийск 12 эсминцев, 10 катеров и 8 транспортов. Уже под обстрелом немецких батарей порт покинули линкоры «Воля» и «Свободная Россия» и пять миноносцев. Все эти корабли благополучно прибыли в Новороссийск.
«Выражаем всему личному составу флота, пришедшего в Новороссийск, братское приветствие от имени Морского комиссариата и Совнаркома. Республика оценит героические усилия, направленные в этих трудных условиях на спасение флота, страны и революции», говорилось в телеграмме из Москвы экипажам кораблей. Между тем, нагло нарушая условия Брестского мирного договора, немецкое командование, заняв Севастополь — главную базу Черноморского флота, предъявило Советскому правительству ультиматум с требованием возвратить флот в Севастополь.
Новороссийск находился под угрозой захвата немецкими полчищами и белогвардейцами. Вооруженных сил, достаточных для сокрушительного отпора захватчикам, Советская Республика на юге страны в то время еще не имела.
По требованию В. И. Ленина начальник Морского генерального штаба Е. А. Беренс подготовил доклад о положении Черноморского флота. Этот документ подвергся тщательному обсуждению в Высшем военном совете республики. «Ввиду безвыходности положения, доказанной высшими военными авторитетами, флот уничтожить немедленно. Председатель СНК В. Ульянов (Ленин)», — написал В. И. Ленин 24 мая 1918 года на докладе начальника Морского генерального штаба.
28 мая за подписью В. И. Ленина была дана секретная директива для командующего и главного комиссара Черноморского флота, в которой говорилось: «Ввиду явных намерений Германии захватить суда Черноморского флота, находившиеся в Новороссийске, и невозможности обеспечить Новороссийск с сухого пути или перевода в другой порт Совет Народных Комиссаров, по требованию Высшего военного совета, приказывает вам с получением сего уничтожить все суда Черноморского флота и коммерческие пароходы, находящиеся в Новороссийске».
Исполнить приказ вождя революции было поручено наиболее революционно настроенному экипажу эсминца «Керчь» под командованием В. А. Кукеля.
Владимир Андреевич Кукель по примеру своего деда адмирала Г. И. Невельского воспитывался в Морском кадетском корпусе, служил на многих боевых кораблях. В 1917 году он был переведен на Черноморский флот. Командование эсминцем «Керчь» Кукель принял за месяц до описываемых событий.
Тем временем 9 июня германское правительство предъявило Советской Республике новый ультиматум в течение шести дней, то есть до 14 июня, возвратить в Севастополь из Новороссийска все корабли.
Исполнявший обязанности командующего Черноморским флотом А. И. Тихменев сначала делал вид, что готов исполнить распоряжение Совета Народных Комиссаров об уничтожении кораблей, потом стал тянуть время и, наконец, открыто занял позицию тех офицеров флота, которые хотели вернуть корабли в Севастополь.
Предатель командующий издал приказ о выходе кораблей из Новороссийска в Севастополь в 9 часов утра 17 июня.
Получив этот приказ, командир «Керчи» собрал команду своего корабля и заявил: «Завтра утром будет поднят сигнал о выходе судов на рейд для похода на Севастополь. Я имею приказание приготовиться к походу к 9 часам утра на завтра. Но я сам и несколько человек из команды решили этого приказания не исполнять, и я заявляю, что мы решили лучше умереть, чем сдать миноносец «Керчь» германцам в Севастополе или Новороссийске, и примем все меры, чтобы его утопить. Я призываю вас исполнить, может быть последний в вашей жизни, долг перед Черноморским флотом, который так или иначе покончит свое существование 19 июня. Я спрашиваю, кто пойдет вместе с нами не только затопить свой миноносец, но и поможет потопить те корабли, которые сами этого сделать будут не в состоянии. Для устранения возможности угрозы армии Кубано-Черноморской республики, в которую я, признаться, не верю, я предлагаю идти после потопления судов в Туапсе, где я с несколькими желающими после своза команды на берег затоплю миноносец». В своих воспоминаниях В. А. Кукель писал: «Команда как один поклялась затопить не только свой миноносец, но и другие корабли, и заявила, что ни один человек не уйдет с корабля, не исполнив свой долг. Тут же команда предложила мне единоличное командование, причем на членов судового комитета возлагалась обязанность содействовать скорейшему исполнению отдаваемых мною приказаний».
Утром 17 июня на берегах Цемесской бухты собрались толпы народа. То и дело слышались возгласы негодования и возмущения. На внешнем рейде отдали якоря корабли, команды которых под влиянием контрреволюционеров решили идти в оккупированный немцами Севастополь. Это были линкор «Воля», эсминцы «Дерзкий», «Поспешный», «Беспокойный», «Пылкий», «Громкий» и миноносцы «Жаркий» и «Живой». Вслед уходившим кораблям на фалах «Керчи» взвился сигнал: «Судам, идущим в Севастополь: позор изменникам России!»
Команда эсминца «Громкий», который вышел в море, приняла решение затопить свой корабль. Это был первый из кораблей Черноморского флота, который лег на дно вблизи Новороссийска, у мыса Мысхако.
В Новороссийске остались линкор «Свободная Россия», эсминцы «Гаджибей», «Керчь», «Калиакрия», «Фидониси», «Пронзительный», «Капитан-лейтенант Баранов», «Лейтенант Шестаков» и миноносцы «Сметливый» и «Стремительный». Поздно вечером В. А. Кукель собрал на «Керчи» офицеров с других кораблей, активных сторонников потопления, и предложил им план операции, который после уточнений и был принят к исполнению. По плану предполагалось, что корабли самостоятельно либо на буксире начнут выход на открытый рейд в 5 утра 18 июня. Там они становятся на якорь и ждут прихода «Свободной России» на траверз Дообского маяка. По сигналу с «Керчи» корабли открывают кингстоны, а затем «Керчь» торпедирует «Свободную Россию». К утру выяснилось, что на всех кораблях, кроме «Керчи» и «Лейтенанта Шестакова», команды почти разбежались, а на эсминце «Фидониси» вообще не осталось ни одного человека, сбежал даже командир корабля старший лейтенант Мицкевич.
Первым на рейд вышел эсминец «Лейтенант Шестаков» с «Капитан-лейтенантом Барановым» на буксире. Потом этот эсминец отбуксировал на рейд все остальные корабли.
На «Гаджибее», когда его вели к месту последней стоянки, был поднят сигнал: «Погибаю, но не сдаюсь». Когда все корабли стали на якорь, эсминец «Фидониси», покинутый командой, стоял еще у стенки. У борта корабля собралась толпа, начался стихийный митинг, выступавшие требовали не допускать потопления корабля, Когда к «Фидониси» подошла паровая шхуна, чтобы передать на него буксир, толпа попыталась не допустить этого. Тогда на «Керчи» пробили боевую тревогу, она дала ход и подошла к пирсу. Поднеся к губам сверкающий на солнце рупор, твердым голосом В. А. Кукепь крикнул: «Если буксированию миноносца будут препятствовать, то я немедленно открою огонь!»
Угроза подействовала. Толпа на пристани мгновенно отпрянула, и «Фидониси» был отбуксирован на рейд.
Около четырех часов дня «Керчь» подошла к «Фидониси» и торпедировала его. Этот выстрел послужил сигналом для всех кораблей. Один за другим корабли Черноморского флота, открыв кингстоны и клинкеты, уходили под воду.
Наиболее трудной задачей оказалось потопление линкора «Свободная Россия». В 4.30 «Керчь» подошла к Дообскому маяку, у которого стоял покинутый командой дредноут. С 5 кабельтовых был дан первый залп: одна торпеда прошла под кораблем, другая взорвалась, но корпус линкора едва вздрогнул. Снова выпустили торпеду, результат тот же. На диво прочным оказался линкор, построенный николаевскими корабелами! На «Керчи» стали нервничать: торпед оставалось немного. И только после пятого попадания торпеды произошел сильнейший взрыв. Корабль медленно начал переворачиваться и уходить носом под воду.
Выполнив свой долг, эсминец «Керчь» направился к Туапсе. Ночью 18 июня на подходе к Кадошскому маяку в эфир была послана ставшая исторической радиограмма: «Всем, всем, всем... Погиб, уничтожив те корабли Черноморского флота, которые предпочли гибель позорной сдаче Германии. Эскадренный миноносец «Керчь». А на рассвете 19 июня моряки затопили свой корабль. Но не все из оставшихся в Новороссийске судов были пущены на дно — 8 быстроходных катеров вместе с частью артиллерии удалось перевести в Царицын. Они послужили основой для создания Волжно-Каспийской военной флотилии. Около двух тысяч моряков-черноморцев и среди них весь экипаж «Керчи» во главе с Владимиром Кукелем ушли на фронт. С тех памятных лет прошло более шести десятилетий. Советский народ не забыл самоотверженного подвига черноморских моряков, совершенного в суровых условиях гражданской войны и иностранной военной интервенции. В память о гибели эскадры кораблей Черноморского флота в июне 1918 года, в память тех, кто с честью выполнил приказ В. И. Ленина, — на 12-м километре Сухумского шоссе над Цемесской бухтой недавно создан величественный ансамбль-монумент, увековечивающий преданность Октябрьской революции моряков-черноморцев. На смотровой площадке, обращенной к бухте, воздвигнута 12-метровая гранитная скульптура коленопреклоненного, скорбящего моряка. А в море, в двухстах метрах от берега, установлена мачта-обелиск с флагами из металла, покрытого цветной эмалью, означающими по флажному коду исторический сигнал, поднятый уходящими в морскую пучину кораблями: «Погибаю, но не сдаюсь» — как извечное напоминание потомкам о священном долге перед Родиной.
П. ВЕСЕЛОВ
Вскоре после окончания гражданской войны в нашей стране была создана судоподъемная организация ЭПРОН — так называемая экспедиция подводных работ особого назначения. Первое задание, которое выполнили водолазы ЭПРОНа, была разгадка тайны «Черного принца» — английского парового фрегата, затонувшего якобы с грузом золота у Балаклавской бухты во время осады Севастополя в 1854 году. Многочисленные поиски золота, проведенные до революции иностранными фирмами, ни к чему не привели. ЭПРОН приступил в 1923 году к поискам «Черного принца» и спустя некоторое время нашел его. Однако, кроме семи монет, по всей вероятности принадлежавших команде погибшего корабля, ценностей на его борту не оказалось. Легенда была рассеяна. Но работы ЭПРОНа по поискам «Черного принца» не пропали даром. Они обогатили наших водолазов, имевших свои традиции и замечательную репутацию, новой .методикой, пользуясь которой ЭПРОН в трудные годы разрухи приступил к подъему судов и грузов, потопленных во время гражданской войны. Тогда-то и вспомнили водолазы о кораблях, покоившихся на дне Цемесской бухты. Обследовав ее дно и уточнив состояние затопленных кораблей, эпроновцы в 1925 году начали свою знаменитую эпопею по возрождению погибших кораблей на Черном море. Первым судном, которое они подняли, был танкер «Эльбрус». После ремонта он под названием «Куйбышев» плавал до марта 1942 года.
В том же году начались работы на эсминце «Калиакрия», лежавшем на глубине 28 м. Промыв под его корпусом 4 туннеля, водолазы протянули по ним стропы, к которым прикрепили понтоны, продули их и отвели всплывший корабль в Николаев. Там эсминец привели в порядок и передали Черноморскому флоту, в составе которого он прослужил 17 лет с новым именем «Дзержинский».
На следующий год эпроновцы извлекли на поверхность миноносцы «Сметливый» и «Стремительный». Эти устаревшие корабли не представляли особой ценности, и их сдали на слом.
Эсминец «Пронзительный» лежал на глубине 31 м вверх килем. Его решили поднимать тем же способом, что и «Калиакрию», однако инженеры не учли того, что корабль плотно засел в вязком грунте. Как только продутые понтоны ринулись вверх, узкие стропы прорезали корпус эсминца почти до половины. Теперь о нормальном подъеме не могло быть и речи. Спустя четыре года с «Пронзительного» сняли котлы и механизмы. Остатки корпуса этого корабля извлекли на поверхность только в 1965 году.
Успешно прошел подъем в 1927 году эсминцев «Капитан-лейтенант Баранов» и «Лейтенант Шестаков», но оба корабля, построенные около двух десятков лет назад, изрядно устарели, и их сдали на слом. А вот с «Гаджибеем» вышло иначе. Он лежал вверх килем на глубине 38 м. Чтобы не повторять ошибки, допущенной при подъеме «Пронзительного», этот корабль максимально облегчили, сняв с его палубы торпедные аппараты и другие устройства. В августе 1928 года эсминец благополучно всплыл на поверхность.
У мыса Дооб на небольшой глубине лежал линкор «Свободная Россия». О его подъеме нечего было и говорить — торпеды, посланные «Керчью», проделали в его бортах такие пробоины, что сквозь них мог пройти катер! Поэтому с линкора решили снять механизмы и разгрузить погреба боеприпаса, где находились 305-мм снаряды и пороховые пеналы. Для этого пришлось подорвать балки набора, но при одной из таких операций в 1930 году боезапас детонировал. Позже с совершенно разрушенного корабля подняли сотки тонн металлолома и, главное, две башни главного калибра.
В 1929 году эпроновцы приступили к подъему эсминца «Керчь», который под толстым слоем ила лежал на траверзе мыса Кадош. Под его корпусом прорыли туннели, но, когда понтоны начали всплывать, полубак корабля внезапно надломился. Поэтому от подъема «Керчи» пришлось отказаться. С корабля сняли все механизмы и оборудование. Турбины «Керчи» долгое время работали на электростанции в Туапсе. Здесь следует добавить, что в те годы роль ЭПРОНа была исключительно велика. Достаточно сказать, что за первые десять лет своего существования его водолазы подняли 110 судов, из которых 76 были восстановлены. Стоимость этих кораблей превышала 50 миллионов рублей. Более того, специалисты ЭПРОНа подняли с морского дна более 13 тыс. т черного металла, 4700 т брони, 1200 т цветного металла, 2500 т механизмов, которые были использованы, как и турбины эсминца «Керчь».
Спустя еще пять лет по проекту инженера Т. Бобрицкого ЭПРОН поднял с глубины 25 м транспорт «Женероза». После него подняли пароход «Фредерик», сняв с него груз рельсов, машины и трубопроводы. В 1940 году водолазы сдали на металлолом то, что осталось от транспорта «Сербия».
Следующий этап подъемных работ в Цемесской бухте относится к 60-м годам, когда со дна бухты были извлечены корпуса транспорта «Оксюз» и эсминца «Фидониси».
...Недалеко от этого места на глубине 47 м лежит эскадренный миноносец «Громкий», первым выполнивший приказ вождя революции о затоплении флота. Корабль в хорошем состоянии. Хочется думать, что пройдет немного времени и этот славный эсминец встанет в Новороссийске на постамент как памятник мужеству и революционной стойкости черноморцев.
И. АЛЕКСЕЕВ
ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ЭСКАДРЕННОГО МИНОНОСЦА «КЕРЧЬ»
Водоизмещение, т — 1326
ОКРАСКА МОДЕЛИ ЭСМИНЦА «КЕРЧЬ»
Корпус до ватерлинии, люки, торпедные аппараты, орудия, вентиляционные головки, приборы — темно-серый; надстройки, трубы, мачты, выстрел, гюйс-шток, флагшток, моторные и гребные суда, леерное ограждение, трапы — светло-серый; палуба и палубы мостиков — светло-коричневый (железный сурик); подводная часть корпуса до ватерлинии, перо руля, кронштейны гребных валов — темно-зеленый; ватерлиния — белый; верхние обрезы труб, кнехты, киповые планки, битенги, якорные цепи, стопоры якорных цепей, якоря — черный.
|
|
ЭСКАДРЕННЫЙ МИНОНОСЕЦ «КЕРЧЬ»: 1 — конструктивная ватерлиния, 2 — якорь Холла, 3 — гюйсшток, 4 — леерное ограждение, 5 — опора орудийной установки, 6 — орудийная установка калибра 102 мм, 7 — компас, 8 — штурвал, 9 — дальномер, 10 — прибор управления стрельбой, 11 — фок-мачта, 12 — трехорудийный торпедный аппарат с торпедным вооружением калибра 450 мм, 13 — вентиляционные решетки, 14, 32, 34, 45, 48 — дефлекторы с раструбом, 15 — кожух дымовой трубы, 16 — поверхностная шлюпбалка, опирающаяся на башмак и обойму на борту, 17 — вентиляционная головка, 18 — прожектор, 19 — вывод радиоантенны, 20 — привальный брус, 21 — пилорус гирокомпаса, 22 — грот-мачта, 23 — трап-балка, 24 — флагшток, 25 — минные рельсы, 26 — киповая планка, 27 — швартовный шпиль, 28 — кнехт, 29 — трап забортный, 30 — трап наклонный, 31 — вьюшка швартовная, 33 — световой люк, 35 — расходные баки, 36 — выстрел, 37 — фонарь бортового отличительного огня, 38 — крышка люка схода, 39 — якорно-швартовный шпиль, 40 — битенг, 41 — палубный клюз, 42 — кулачковый стопор, 43 — якорный клюз, 44 — эжекционный вытяжной вентилятор, 46 — машинный телеграф, 47 — носовой ходовой мостик, 49 — кормовой аварийный командирский пост. |
|
Чертежи для печати
|