«Учитесь доблести у славных катерников Игоря Чернышева!» — писала в дни войны газета ленинградских комсомольцев «Смена». Имя молодого офицера, первого кавалера ордена Александра Невского в Военно-Морском Флоте, было хорошо известно балтийцам. Наш корреспондент, капитан 2-го ранга В. Науменков взял интервью у автора книги «На «морском охотнике» капитана 1-го ранга Игоря Петровича ЧЕРНЫШОВА.

... «Морские охотники» в великой отечественной войне стали лидерами «малой морской войны», малой, но протекавшей с ожесточением и большой кровью.

В. Ф. ТРИБУЦ, адмирал, командующий Краснознаменным Балтийским флотом в годы Великой Отечественной войны

В нашей стране «морские охотники» типа МО-4 были созданы по специальному заданию Главного морского штаба в годы второй пятилетки. При длине 26,9 и ширине 4 м их водоизмещение было около 56 т. Неуязвимые благодаря малой осадке, небольшим размерам и маневренности (два двигателя по 1300 л. с. сообщали скорость до 25 узлов), эти корабли предназначались для действий против вражеских подводных лодок в прибрежных районах. Они были вооружены двумя 45-мм пушками, двумя пулеметами ДШК калибром 12,7 мм, глубинными бомбами и снабжены шумопеленгаторами.

Великая Отечественная война расширила сферу боевого применения «охотников» — с первых и до последних дней они несли нелегкую боевую службу. «Морские охотники» высаживали десант и разведчиков в тылах противника, подавляли огневые точки врага; ходили в дозоры и охраняли протраленные фарватеры; совместно с торпедными катерами ставили мины у вражеских берегов, зачастую вступая в неравный бой с катерами фашистов и их самолетами. Наконец, неутомимые МО охраняли транспорты в конвоях, сопровождали подводные лодки до точки погружения и встречали их после похода.

КОНЕЦ ФАШИСТСКОЙ СУБМАРИНЫ

— Прямо по носу подводная лодка, дистанция один кабельтов! — раздался из переговорной трубы голос акустика Песцова.

— Атака подводной лодки! Большая серия! Глубина взрыва пятнадцать метров! Товсь! — командует старший лейтенант Александр Коленко, командир МО-103.

Над морем разнеслось завывание сирены. Секунда, другая — и «охотник» уже мчится к месту бомбометания. Минер Куприянов мгновенно устанавливает на взрывателях указанную глубину. Его руки застыли на рычагах сбрасывания бомб, взгляд устремлен на мостик. Рулевой Калинин словно прирос к штурвалу, катер идет точно по струне. Коленко то и дело бросает взгляд на секундомер: стрелка прыжками приближается к отметке. Вот она скакнула последний раз.

— Бомба!.. Бомба!.. Бомба!..

Громадные черные цилиндры скатились в кипящее за кормой море. Через несколько секунд катер вздрогнул от первого сильного толчка, за ним последовали остальные. Поверхность моря вспухла огромными пенистыми холмами, выбрасывавшими вверх, словно гейзеры, высокие столбы водяной пыли. По взрыхленной взрывами воде серыми кругами расходилась муть, поднятая со дна.

— Соляр! — закричал сигнальщик.

Все увидели жирную темно-коричневую кляксу, растекшуюся на месте недавних взрывов глубинных бомб.

Коленко круто разворачивает катер на боевой курс. Снова рев моторов и упругий ветер в лицо.

— Бомба!.. Бомба!.. Бомба!..

Новая, еще большая, чем в первый раз, порция соляра растекается на поверхности. Потом появляется громадный воздушный пузырь, который выталкивает шесть тел.

— Подобрать! — коротко бросает старший лейтенант и заходит в рубку. В вахтенном журнале появляется лаконичная запись: «30 июля 1944 года 19.26. потоплена подводная лодка противника, взято в плен 6 человек... Выставлена веха».

ПОСЛЕДНИЙ ПОХОД

— Товарищи командиры! — сказал старший лейтенант Дмитрий Глухов. — Распоряжение Ставки Верховного Главнокомандующего об оставлении Севастополя вам известно. Нашему отряду «морских охотников» поручено прорваться к мысу Херсонес и принять на борт последних защитников черноморской твердыни. Этот поход последний...

— Понимаем! — ответил за всех лейтенант Анатолий Яковлев.

— Учтите, — продолжал Глухов, — пробиваться к берегу придется под огнем противника. Подготовьте личный состав к тому, что будет нелегко. Пусть каждый осознает, на что идет!

— К этому люди готовы, — дружно ответили командиры, каждому из которых едва перевалило за двадцать лет...

На рассвете 1 июля 1942 года семь «морских охотников» покинули Новороссийский порт и взяли курс на Севастополь. Отряд возглавлял МО-029, на борту которого находился старший лейтенант Дмитрий Глухов,

На другой день вскоре после полуночи показались развалины Херсонесского маяка. Над крутым скальным обрывом то и дело вздымались багрово-желтые сполохи тяжелых разрывов. Над берегом, над притихшей водой метались быстрые огоньки трассирующих пуль. Враги ожесточенно палили по узкой кромке Херсонеса — последней пяди севастопольской земли.

Луна предательски освещала бухту, в ее свете корабли были слишком заметной мишенью. Обнаружив «охотников», противник начал обстрел, пытаясь преградить путь к причалу.

Прорвались. Взяли первую партию раненых. «Только бы не больше сорока пяти человек, — думал Глухов. — Иначе до Новороссийска не дойти». Вот уже на борту тридцать, сорок, пятьдесят человек. А раненых все грузят...

— Семьдесят, — доложил боцман.

«Морской охотник» отошел от причала, развернулся на середине бухты и стал уходить в море.

...Наступил рассвет. Вражеские бомбардировщики, казалось, только и ждали этого. Звено за звеном заходили они на корабль. Встречая на своем пути завесу заградительного зенитного огня, пикирующие бомбардировщики отваливали в сторону и снова атаковали с другого направления. Водяные смерчи вздымались то слева, то справа. «Морской охотник», весь изрешеченный, маневрировал между ними, продолжая опасный путь.

Стиснув зубы, Глухов управлял маневрами поврежденного корабля. Наконец отбита и эта атака. Еще не остыли стволы пушек и пулеметов, а стервятники вновь нависли над кораблем. Снова высокие столбы воды стали подниматься у бортов МО-029.

— Смотрите! Смотрите!.. — выкрикнул кто-то рядом с Глуховым. — Один готов!

Гитлеровцы разъярились. На бреющем полете они прошли над самой палубой, расстреливая корабль из пушек и пулеметов. Вода у бортов вскипела, покрылась пеной.

— Пожар на корме!

Вдруг исчезло привычное содрогание палубы. Командир понял: перестали работать двигатели.

— Осколком перебило бензопровод, — прохрипел в переговорной трубе голос механика Ивана Нестеренко.

На стоящий без движения корабль густым градом сыпались бомбы. Их осколки секли деревянные борта, разили людей.

Повреждение удалось устранить. Заработали моторы. И снова корабль с боем прорывался через завесу вражеского огня.

...Атаки стервятников прекратились только с наступлением темноты. Еще полсуток хода, и в полдень 3 июля 1942 года корабли вошли в Новороссийский порт.

ДВОЕ ПРОТИВ ДЕСЯТИ

«23 мая 1943 г. 23.43. На севере обнаружены силуэты вражеских катеров. Боевая тревога. 23.56. Сблизились с катерами противника на дистанцию 15 кабельтовых. Открыли огонь... 24 мая 1943 г. 00.54. Заняли свое место на линии дозора. Отбой боевой тревоги».

(Запись в вахтенном журнале МО-303)

— Николай!.. Каплунов!.. Видишь катера? — прокричал старший дозора с МО-303 старший лейтенант Игорь Чернышов командиру МО-207.

— Вижу.

— Их пропускать на большой фарватер нельзя. Скоро пройдет конвой, и в море будут выходить подводные лодки. Ясно?

— Ясно!

— Строй уступ! Стреляй в упор! В случае чего — таран!

Взревели моторы, и катера устремились на противника. Расстояние быстро сокращалось.

— Катера идут в двух кильватерных колоннах! — встревоженно доложил сигнальщик Корольков.

«Вот тебе раз! — мелькнула мысль у Чернышева. — Значит, двое против десяти! Отступать поздно, да и нельзя — позади фарватер!»

— Радист! Передайте: «Вступили в бой с десятью катерами!»

— Правый борт... курсовой... фугасным, орудия зарядить! — скомандовал командир катера. — Огонь!

Тишину ночи нарушили залпы орудий и треск пулеметов. Первым добился успеха катер Каплунова. Снаряды орудий Цимбаленко и Живора попали в борт ближайшего катера. Задрав форштевень, он накренился и пошел ко дну.

По МО-303 прошла пулеметная очередь, со звоном разбилось ветровое стекло на мостике.

Бой разгорался все сильнее. Катер Каплунова оказался в огненном кольце. Со всех сторон к МО-207 пунктирами тянулись огненные трассы. Дав самый полный ход, маневрируя между вздымающимися от снарядов столбами воды и продолжая вести орудийно-пулеметный огонь, катер пошел на таран вражеского корабля, закрывавшего ему выход.

На мостике у штурвала убит рулевой Алексей Ивченко. На его место встал помощник командира лейтенант Лобановский. Раненный в ноги Трофим Баженов ведет огонь из пулемета по катеру противника. Но силы оставляют Баженова, его пулемет умолкает. Заметив это, Алексей Фролов быстро перебегает от своего пулемета к пулемету товарища. С этого момента Фролов ведет огонь из двух пулеметов. Раненый Баженов, лежа на палубе, набивает ему пулеметные ленты.

Фашистский катер не выдерживает и отворачивает, но успевает выпустить пушечно-автоматную очередь по мостику МО-207. Каплунов, вторично раненный, падает. Лобановскому снарядом отрывает ногу. Осколки снаряда попадают в машинный телеграф. Моторы начинают работать на разных режимах. Стремглав Фролов бросается на мостик и принимает командование катером.

Жарко на верхней палубе, нелегко и мотористам. Взрывом снаряда перебит кабель. Гаснет свет. Обливаясь потом, Василий Бычков, Александр Чулин и Александр Чижов обеспечивают движение корабля, работая в темноте, на ощупь.

«Надо во что бы то ни стало прорваться и занять место между катерами и фарватером», — решает Чернышов и командует:

— Полный ход. Держать на второй от головы катер. Таран!

Освещенный вспышками выстрелов вражеский катер растет буквально на глазах. Три других вражеских катера, отстреливаясь из пулеметов, круто поворачивают на обратный курс, В этот момент рявкает носовое орудие, его снаряд вонзается в борт фашистского катера там, где находятся топливные цистерны. В воздух взметнулся смерч. МО-303 с ходу врезается в хаос пламени, щепок, кусков металла...

Не выдержав губительного огня «морских охотников», уцелевшие фашистские катера отходят под прикрытием дымовой завесы.

П. ВЕСЕЛОВ

«Морские охотники» строились серийно, и тем не менее многие из них заметно отличались друг от друга. В чертежах показаны изменения, внесенные моряками, но сохранена типичная для большинства «морских охотников» схема противолодочного вооружения (для удобства осмотра палубы на боковой проекции не показаны кормовые леерные стойки правого борта).

Дело в том, что катер И. Чернышова, как и некоторые другие, был дооборудован для постановки и траления мин. В связи с этим бомбосбрасыватели пришлось снять. Большие глубинные бомбы по четыре в ряд уложили вдоль бортов. Там же разместили и тральщики — параваны. Перенесен был к правому борту кормовой флагшток (на нем несли флаг и на ходу). По проекту катера имели две мачты, но от второй отказались — она мешала при стрельбе. Укорочена была и первая мачта, которую использовали как стойку-опору для антенн. Второй опорой антеннам служили кормовой флагшток или дополнительная стойка в передней части рубки.

Бои с самолетами показали необходимость вести огонь из пулеметов на оба борта. Пулеметы могли вращаться как угодно, но на узком катере наводчику мешали леерные стойки. Тогда моряки разрезали леерное ограждение и установили откидную площадку у планширя. В бою наводчик, пристегнутый к тумбе ремнем, мог свободно «выходить за борт», вращая тяжелый ДШКа на 360°. Таким же способом были установлены дополнительно два авиационных пулемета, что заметно увеличило огневую мощь корабля. На некоторых МО появились щиты у орудий.

С 1942 года обычную окраску сменил камуфляж. Прямолинейные пятна черной, белой, серой и желтой краски искажали силуэт корабля, что затрудняло определение его курса и скорости. Катер И. Чернышова был закамуфлирован «размывающей» окраской из бесформенных пятен того же цвета. Такая окраска делала «охотник» неприметным, «растворяя» его среди волн.