И ВСЕ-ТАКИ — КОЛУМБ!

...Чужой на земле, приютившей его, окруженный людьми предприимчивыми, готовыми следовать хоть на край света в поисках почестей, славы и богатств, он ревниво оберегает свой замысел, потому что твердо убежден: только ему, генуэзцу Кристобалю Колону (так называет он себя с некоторых пор), ниспослано судьбой совершить то, что не удавалось ни одному мореплавателю, — доплыть до «Индий» через Mare incognitum (Неизвестное море), волны которого со дня творения омывают берега благословенной богом и папой Лузитании.

Что это? Одержимость фанатика? Честолюбие? Или великое прозрение?

Пройдет 25 лет, и в мае 1506 года в небольшом кастильском городе Вальядолиде умрет человек с длинным и громким титулом «адмирала и вице-короля островов и материка, как уже Открытых, так и тех, что будут открыты в море-океане в стороне Индий». Этим титулом Колумба наградят Изабелла и Фердинанд Кастильские — люди, не любившие одарять своих подданных и тем не менее присвоившие столь необычное звание иностранцу. Какие деяния должен был совершить человек, чтобы получить его? Несомненно — великие.

Но это случится позднее. Пока же, в год 1481-й, будущий первооткрыватель Нового Света чертит свои портуланы (Портуланы — средневековые морские карты.) и торгует в розницу книгами...

Мы не знаем, когда, как, под чьим влиянием зародилась у Колумба мысль о плавании на запад. Нельзя также утверждать, что он был пионером в этой области. Скорее всего такие мысли высказывались неоднократно в эпоху, когда духом открытий было пронизано все, когда Португалия и Испания, окончательно покончившие с многовековым господством мавров, устремили свои взгляды на Восток, откуда издавна в Европу притекали благовония, шелк, имбирь и перец — товары, ценившиеся на рынках баснословно дорого.

«Вначале были пряности», — скажет позднейший исследователь, называя причины все увеличивавшейся тяги европейцев к открытию и освоению новых земель. Но тот же исследователь ни словом не обмолвится о золоте, хотя по этому поводу до нас дошло красноречивое высказывание самого Колумба. «Золото, — писал он, — удивительная вещь. Кто обладает им, тот господин всего, чего он хочет. Золото может даже открыть душам дорогу в рай».

Итак, золото и пряности. Их жаждали и требовали все — государи и гранды, разорившиеся идальго и священники, женщины и воины. Не собирается бесплатно открывать земли и Колумб. Когда в 1484 году на аудиенции у короля Жуана II Португальского его попросят изложить условия, на которых он берется командовать экспедицией, Колумб потребует десятую часть с будущих доходов. Для себя и своих потомков.

Но пока это только мечты. Богатства далеки, и путь к ним закрыт: Египет по-прежнему во власти мусульман, дорога в Индию находится в руках «неверных». Остается море — безбрежное, безграничное. Правда, и португальцы и испанцы плавают по нему давно, но это лишь робкие попытки, а не дерзновенные предприятия. Еще никто не рискнул углубиться в беспредельные воды океана. Впрочем, так ли беспредельны они? Прав ли, например, Птолемей, утверждавший, что Африку нельзя обогнуть, что через океан нет дороги к индийским землям?

Африка. Вокруг Африки... Где же другой, прямой и легкий путь? Каков океан, который нужно преодолеть, чтобы достигнуть сказочной Индии? Как долго плыть? Какова протяженность океана в действительности? 180° — утверждал Птолемей — океан занимает половину земного шара. Половину! Никаких припасов не хватит на то, чтобы преодолеть эту громадную пустыню. Неужели грек прав?

Но сириец Марии Тирский, чьими трудами пользовался Птолемей, определял протяженность морского пространства Земли в 135°. Практичный ум будущего адмирала делает выбор: прав, конечно, сириец. Значит, западное плавание не безнадежно. Введя свои поправки в расчеты древнего географа, Колумб сокращает мыслимый путь до 90°. Последние сомнения покидают его. Выношенный план Колумб отныне будет с железным упорством претворять в жизнь.

Оставалось последнее — исчислить предстоящий путь в мерах длины. Когда-то грек Эратосфен определил длину земной окружности. Но Колумб не знал его расчетов. Зато под руками были выкладки другого ученого, араба Альфрагана. Неправильно истолковав его, Колумб на одну треть уменьшает длину градуса, и расстояние от Канарских островов до Японии оказывается равным... 2400 морским милям, в то время как действительная величина этой параллели в 4,5 раза больше!

Как бы там ни было, а факт остается фактом: космографические ошибки Колумба сыграли положительную роль в осуществлении его проекта: они укладывались в стройную систему доказательств, которые не выходили за рамки тогдашних представлений о мире. Окажись иначе — кто знает, на какой срок отодвинулось бы одно из величайших открытий человеческого духа.

Теперь же, спокойный и уверенный, Колумб ждет дня, чтобы обнародовать свой замысел.

Наконец такой день настал. В 1481 году португальский престол занимает Жуан II, племянник Генриха Мореплавателя — человека, чье ими навечно вписано в морскую историю Португалии.

Колумб полон надежд. Он ищет случая быть представленным новому королю. Но проходят три года, прежде чем ему удается попасть во дворец. Жуан II не верит в возможность достижения Индии западным путем, тем не менее он передает проект Колумба на рассмотрение авторитетного совета. Мнение ученых мужей единодушно: отказать. Однако Жуан II не спешит расстаться с внушающим симпатию иностранцем. Король готов снарядить небольшую экспедицию, но хочет знать, во что это обойдется короне. Пусть уважаемый Кристобаль Колон изложит свои условия.

Вот оно, долгожданное мгновение! Не требуй невозможного, сеньор иностранец, и завтра ты поведешь корабли в океан!..

Любой на месте Колумба ограничился бы минимумом. Но никто, кроме него самого, не знает, в преддверии каких событий ведется этот торг. Дела прежних мореходов поблекнут перед его предприятием! И Колумб требует десятую часть доходов и пожизненного титула адмирала всех островов и земель, которые будут им открыты.

Король не находит слов. Дерзость чужеземца превосходит все ожидания. Тем хуже для него! Он не получит ни одного мараведи! (Мараведи — денежная единица.)

Игра проиграна. Униженный, но не сломленный покидает Колумб дворец. Восемь лет тяжких ожиданий предстоит ему. Он еще не знает об этом; его ум лихорадочно ищет выхода. Он обращает взор на Испанию: может быть, там ему удастся достичь большего. Но он еще медлит, ибо нелегко покинуть страну, в которой прожил столько лет, где родилась идея предприятия.

И вдруг, как гром среди неба, слух: снаряжается экспедиция на запад. Без него! Без Колумба! Корабли поведут капитаны Иштрент и Дулму. Крушение! Конец всему!..

Потрясенный, Колумб ожидает результатов. Но небо благоволит к своему герою: Иштрейт и Дулму возвращаются в Лиссабон. Буря раскидала и повредила их корабли. Спасен! Больше Колумб не колеблется. В Испанию! Там он либо добьется успеха, либо умрет...

«Дон Фернандо и донья Изабелла, божьей милостью король и королева Кастилии, Леона, Арагона и проч. и проч: — Поскольку вы, Христофор Колумб, отправляетесь по нашему повелению для открытия и приобретения некоторых островов и материка в море-океане на наших кораблях и с нашими людьми и поскольку мы надеемся, что с помощью божьей лично вами и благодаря вашей предприимчивости будут открыты и приобретены некоторые из этих островов и материк в упомянутом море-океане, мы считаем справедливым и разумным вознаградить вас за труды, которые вы несете на нашей службе. И, желая оказать вам надлежащие почести и милости за все вышеупомянутое, изъявляем мы свою волю и милость следующим образом:

После того как вы, упомянутый Христофор Колумб, откроете и обретете указанные острова и материк в море-океане или любую иную землю из их числа, да будете вы нашим адмиралом островов и материка, которые будут открыты и приобретены вами. И да будете вы нашим адмиралом и вице-королем и правителем в этих землях.

Дано в нашем городе Гранаде, в тридцатый день апреля, года от рождества Спасителя нашего Иисуса Христа 1492.

Я — король

Я — королева».

Колумб еще и еще раз перечитывает текст. Свершилось! Восемь лет мучительной борьбы, отчаяния и унижений позади. Они иссушили тело, выбелили голову, но не сломили дух. Он адмирал! Нельзя терять ни часу. Скорее в Палое, где ожидают люди и корабли!

Люди и корабли...

Колумбу было обещано три каравеллы. И когда адмирал прибыл на песчаные берега Сальтеса, два судна — «Пинта» и «Нинья» — уже находились там. Водоизмещением в 60 т каждое, они обладали хорошим ходом и мореходными качествами. «Нинья» несла треугольные, или латинские, паруса, «Пинта» — прямые. Впоследствии такими же парусами оснастят и «Нинью». Третий корабль флотилии, знаменитая «Санта-Мария», не была каравеллой. Зафрахтованная у галисийского капитана Хуана де ла Коса, она представляла собой стотонную каракку. Словом, это были корабли своего времени, и установленные ими рекорды до сих пор вызывают восхищение у моряков всех стран.

Хуже было с людьми. Никто не хотел плыть куда-то в тартарары, где на тысячу лиг (Лига — мера длины, равная 4-7 км.) нет ни одного островка, где можно навсегда застрять в подводных лесах, которые, по слухам, растут в той части моря-океана, куда собирается этот сумасшедший итальянец. И только слова Мартина Алонсо Пинсона, капитана, гражданина Палоса, заявившего о том, что он сам и его братья поплывут на запад, успокоили расходившиеся страсти. Экипажи были набраны — 87 человек, включая адмирала. «Санта-Марией» командовал Колумб, «Пинту» он предоставил Мартину Пинсону, «Ниньей» распоряжался Висенте Пинсон, брат Пннсона-старшего.

3 августа 1492 года флотилия покинула Палос. Перед выходом Колумб объявил всем, что на запад он намерен плыть с Канарских островов. Архипелаг лежал на юго-западе, на достаточном удалении от Португалии, и этот «крюк» расценивался некоторыми как непозволительная роскошь. В действительности все обстояло наоборот. Недаром за плечами Колумба были многочисленные плавания и по Средиземному морю, и к берегам туманного Альбиона, и вдоль побережий Африки. Этот опыт и пригодился адмиралу сейчас. Колумб знал, что Канарские острова лежат в той благодатной зоне, где дуют ровные постоянные пассаты, и его замысел состоял в том, чтобы воспользоваться этим мощным эфирным течением. Будущее блестяще подтвердит расчеты генуэзца.

Прибыв на архипелаг, Колумб был вынужден задержаться там из-за ремонта «Пинты». Но уже 6 сентября корабли подняли якоря и устремились на запад. Великое плавание началось.

Предвидя его протяженность и трудности, Колумб, чтобы «не наводить на людей страх», намеренно преуменьшал пройденные за день расстояния. И все же в начале октября на кораблях началось брожение. Тридцать дней в открытом море — и никакой земли! Это безумие — плыть дальше. Назревал бунт.

Колумб хорошо помнил, что именно в таких обстоятельствах, не доплыв до Индии, повернул назад Бартоломеу Диаш. Неужели и сейчас придется пойти на попятную?! Адмирал успокаивает и уговаривает моряков, но в конце концов дает обещание повернуть, если в течение трех дней они так и не встретят земли.

На что надеялся Колумб, устанавливая этот срок? На везение? На интуицию? На покровительство святых? Не только! Признаки земли были налицо — все чаще встречались водоросли, и стаи птиц садились на мачты, и когда в ночь с 11 на 12 октября с «Пииты» раздался крик: «Земля!», Колумб не сомневался, что его мечта сбылась.

До утра корабли пролежали в дрейфе, а в полдень адмирал в сопровождении свиты вступил на обетованную землю. Да, на этот раз это была действительно земля! Водрузив на берегу королевский штандарт, Колумб объявил открытый остров владением Кастилии и Арагона. «И когда все, воздавая благодарность нашему господу богу, стали на колени, обнимая землю со слезами радости, видя явленную им безграничную милость в том, что достигли ее, адмирал поднялся и дал этому острову имя Сан-Сальвадор — Святой Спаситель».

Открытие Америки состоялось.

Колумб искал окраину Старого Света, а нашел Новый Свет. По иронии судьбы материк назвали именем человека, который пришел на эти берега путем великого генуэзца. Это имя материк носит и поныне. Но благодарное человечество помнит своих героев. И в скрижалях величайших открытий одно из первых мест по праву принадлежит мореплавателю Христофору Колумбу.

Б. ТИМОФЕЕВ