Архив журнала Моделист-Конструктор
КРЕЙСЕРА
Содержание
Слово «крейсер» произошло от голландского слова «крейц» — крест. В давние времена, в эпоху Френсиса Дрейка, Ост- и Вест-индской компаний, корсаров и приватиров звучало это слово. Все они занимались крейсерством. Это были быстроходные суда любых типов, от галер берберийских пиратов до быстроходных бригов и бригантин французских и английских каперов, которые поджидали свою добычу на пересечении курсов. Отсюда и слово крейц — крест.
Суда эти были большей частью торговые, которые вооружались судовладельцами и приспосабливались для операций на морских коммуникациях противника, чтобы захватывать торговые суда, создавать препятствия его торговле. Есть и другое толкование слова «крейсер» от немецкого слова kruisen, что означает — длительное плавание морем. С появлением нового класса кораблей, способных совершать автономные океанские плавания в поисках неприятельских судов, оно из имени собственного стало нарицательным, его присваивали определенному классу кораблей.
Как класс крейсера появились в середине XIX века. После Крымской войны 1853-1855 годов у России на Черном море военного флота не было — в соответствии с Парижским договором разрешалось только плавание пароходов Русского общества пароходства и торговли (РОПИТ), которые являлись торговыми судами. С инициативой о вооружении торговых судов выступил лейтенант С. О. Макаров. Для этого у РОПИТа были зафрахтованы пароходы «Веста», «Владимир», «Эльбрус», «Аргонавт» и яхта «Ливадия». Переоборудованные и вооруженные артиллерией они превратились в легкие крейсера. Их командиры (С. О. Макаров, Н. М. Баранов, Ф. Ф. Артюков и др.) и подчиненные им офицеры и матросы вписали славную страницу в историю русского флота, а сражение «Весты» под командованием капитан-лейтенанта Н. М. Баранова с турецким броненосцем «Фетхи-Буленд» и ее победа в этом неравном поединке были высоко оценены не только высшим командованием, но и зарубежной печатью, которая сравнивала этот бой с подвигом брига «Меркурий». С успехом оправдала себя идея С. О. Макарова об использовании минных катеров с борта «Вел. кн. Константина»; его катерами был подорван в Сухуми турецкий броненосец «Ассари-Шевкет». На Батумском рейде утоплен турецкий военный пароход «Интибах».
В 1863-1864 годах Франция и Англия готовились к выступлению против России. В качестве контрмеры из Балтийского моря в Атлантический океан была послана эскадра под командованием контр-адмирала С. С. Лесовского. В состав эскадры входили пароходофрегаты «Александр Невский», «Пересвет», «Ослябя», корветы «Варяг», «Витязь» и клипер «Алмаз». Одновременно вышла и вторая эскадра для действий в Тихом океане. Эта эскадра, которой командовал А. А. Попов, состояла из корветов «Богатырь», «Калевала», «Рында», «Новик» и клиперов «Абрек» и «Гайдамак».
Неожиданное их появление в Нью-Йорке и почти одновременно в Сан-Франциско произвело сильное впечатление, тем более что еще свежи были в памяти воспоминания о крейсере южан «Алабама», который почти парализовал торговлю северян во время гражданской войны между северными и южными штатами Америки. В Англии практичные коммерсанты подсчитали, что теперь дело придется иметь с одиннадцатью русскими «Алабамами». Газеты Англии быстро сменили воинственный тон на более миролюбивый. В стране начали собираться антивоенные митинги, в адрес правительства направлялись многочисленные петиции. В результате опасность конфронтации миновала.
Эти события убедили общественность, что нужно создавать флот, который в мирное время служил бы торговым целям, а во время войны в считанные недели мог превратиться в быстроходные легкие крейсера с неограниченным районом плавания.
Весной 1878 года было созвано первое заседание правления Добровольческого народного флота, который создавался на добровольные пожертвования жителей России. На пожертвования были куплены в Гамбурге три парохода, получившие названия «Россия», «Москва» и «Петербург».
Следующими судами, приобретенными за границей, были пароходы «Ярославль», который после переоборудования в крейсер был переименован в «Память Меркурия» и зачислен в состав Черноморского флота, «Владимир», «Владивосток», «Азия», «Африка», «Европа» и «Забияка».
Удачный опыт использования русскими торговых судов для военных целей, как вспомогательных крейсеров, получил распространение во многих иностранных флотах. Наши вспомогательные крейсера во время русско-японской войны оказали неоценимую помощь военно-морскому флоту.
К началу первой мировой войны Доброфлот располагал внушительным количеством судов, многие из которых были переоборудованы в крейсера. Два таких судна — «Кострома» и «Орел» — во время русско-японской войны стали госпитальными судами и вопреки нормам международного права были захвачены японцами в Цусимском бою.
К числу крейсеров относились и пароходофрегаты, первым из которых был построенный на Охтинской верфи русским инженером И. А. Амосовым в 1848 году винтовой фрегат «Архимед». Судно имело четыре паровые машины общей мощностью 300 л. с. с двухлопастным гребным винтом. Пароходофрегат был вооружен 48 пушками и имел полную парусную оснастку, три мачты и четыре дымовых трубы. Амосов вскоре строит на этой же верфи два винтовых пароходофрегата мощностью 400 л. с. каждый — «Гремящий» и «Олег».
Поскольку не только пароходофрегаты, но также корветы и клипера могли нести крейсерскую службу, все они были переведены в разряд крейсеров с соответственным делением на ранги. Так, корвет «Витязь», совершивший под командой капитана 1 ранга С. О. Макарова кругосветное плавание, был переведен из класса корветов в класс крейсеров 1-го ранга.
С 1873 по 1880 год на русских верфях были построены восемь винтовых трехмачтовых клиперов водоизмещением 1330 т и скоростью хода до 13 узлов. Первым был «Крейсер», построенный на Новом Адмиралтействе корабельным инженером М. И. Кишкиным.
Артиллерийское вооружение «Крейсера» состояло из двух 152-миллиметровых орудий на поворотных платформах, двух 4-фунтовых, четырех 37-фунтовых и одной десантной пушек. Судно имело острые обводы и хорошие мореходные качества.
Следующим был «Джигит», построенный корабельным инженером А. П. Тороповым. Спущенный на воду в 1876 году, он был затоплен в Порт-Артуре во время русско-японской войны. Та же участь постигла и клипер «Разбойник», который был затоплен командой перед занятием крепости японцами, Затем были построены клипера «Наездник», «Стрелок», «Пластун», «Вестник» и «Опричник».
Четыре клипера были металлическими, с водонепроницаемыми переборками, остальные построены по композитной системе — со стальным набором и деревянной обшивкой. Подводная часть обшивалась от гниения и обрастания цинковыми листами. Переход к строительству стальных судов требовал введения нового технологического процесса и перестройки заводов.
По проекту адмирала А. А. Попова, председателя Морского технического кабинета, в 1870 году было заложено два однотипных корабля — «Генерал-адмирал» и «Александр Невский». Вначале их отнесли к корветам, затем перевели в ранг фрегатов, а уже позднее стали именовать крейсерами 1-го ранга. А. А. Попов по достоинству оценил предложение капитана 2 ранга Н. В. Копытова о поясном бронировании боевых кораблей и воплотил новую идею в жизнь при строительстве этих кораблей. Назначение бронированного пояса заключалось в защите его жизненно важных частей. Оба корабля строились в Петербурге на Охтинской верфи; строительством «Генерал-адмирала» руководил корабельный инженер Н. А. Субботин, «Александра Невского» — Н. Е. Кутейников. Корабли были почти однотипны: водоизмещение 4600 т, длина 87 м, ширина 14,6 м и осадка 6 м. Только вооружение было разным. На «Генерал-адмирале» было четыре 203-миллиметровых орудия в средней части корабля и два 152-миллиметровых в носу и корме на поворотных платформах. «Александра Невского» переименовали при спуске на воду в честь представителя английского короля в «Герцога Эдинбургского». Его вооружение состояло из четырех 203-миллиметровых орудий в бортовых выступах (спонсонах) на верхней палубе, пяти 152-миллиметровых, десяти 37-миллиметровых и двух десантных пушек.
Эти корабли были много мощнее, чем любые из иностранных фрегатов того времени. Русские кораблестроители имели несомненный приоритет в строительстве океанских броненосных фрегатов-крейсеров. Каждый крейсер имел две паровые машины с суммарной мощностью на валах порядка 5000-6000 л. с., что позволяло развивать скорость до 14-16 узлов. Запаса угля хватало на 5900 миль плавания 10-узловым ходом. Кроме паровой машины они имели три мачты с прямыми парусами. Один из кораблей вступил в строй в 1875 году («Генерал-адмирал»), другой — в 1877 году («Герцог Эдинбургский»).
Заложенный несколько раньше броненосный корвет «Минин» строился 12 лет. Морское министерство, убедившись в высоких тактико-технических данных «Генерал-адмирала», в 1874 году приняло решение перестроить броненосный корвет «Минин» в броненосный крейсер. Руководил всеми работами А. А. Попов, который успешно справился с этой задачей. Крейсер был введен в строй в 1878 году. Его длина 91,1 м, ширина 14,9 м, осадка 7,4 м, водоизмещение 5940 т, скорость хода до 14,5 узла. В процессе перестройки артиллерийские башни были сняты и заменены открытыми палубными установками.
Русские крейсера во время войны 1904-1905 годов. Следующим фрегатом, или рангоутным крейсером, был «Владимир Мономах», построенный корабельным инженером Н. А. Самойловым в Петербурге на Балтийском заводе и спущенный на воду в 1885 году. Чертежи были разработаны под руководством А. А. Попова. Водоизмещение крейсера 6200 т, длина 93,8 м, ширина 15,8 м, полная осадка 7,6 м. Мощность механизмов позволяла развивать скорость до 17,5 узла. Вооружение состояло из пяти 152-миллиметровых, шести 120-миллиметровых, шестнадцати 47-миллиметровых, четырех 37-миллиметровых и двух десантных орудий, а также четырех пулеметов.
В 1905 году крейсер в составе 3-й Тихоокеанской эскадры был отправлен на Дальний Восток, Командовал крейсером капитан 1 ранга В. А. Попов. 28 мая «Владимир Мономах» принял бой с японскими миноносцами. Отбив их атаку и продолжая следовать своим курсом, крейсер снова подвергся нападению трех миноносцев, которые подошли на близкое расстояние и выпустили торпеды. Одна из них попала в носовую часть корабля. Были приняты меры, чтобы предотвратить поступление воды, но это ничего не дало. Поступление воды продолжалось, она уже подошла к задним топкам кочегарки. Командир принял решение подойти к острову Цусима, свезти на берег людей, а крейсер затопить. Находившийся при крейсере эскадренный миноносец «Громкий» получил от Попова приказ прорываться во Владивосток.
Почти однотипным с «Владимиром Мономахом» был крейсер «Дмитрий Донской». Заложены они были в один год и даже в один день — 9 мая 1881 года. Строился «Дмитрий Донской» на Адмиралтейском заводе под руководством корабельного инженера Н. Е. Кутейникова. Его водоизмещение 6200 т, мощность двигателей 7000 л. с. На нем был рангоут, в том числе длинный бушприт. В помощь машине он мог нести на трех мачтах паруса. Скорость хода была 17 узлов, дальность плавания 7000 миль. Вооружение состояло из шести 152-миллиметровых, десяти 120-миллиметровых, шести 47-миллиметровых, двадцати двух 37-миллиметровых к двух десантных орудий, а также пяти торпедных аппаратов. Длина его 93,4 м, ширина 17,7 м, осадка носом 6,4 м, кормой 7,8 м. У крейсера была мощная броневая защита борта толщиной от 100 до 152 мм, палубу защищала броня толщиной 12,7 мм.
Почти вся служба «Дмитрия Донского» проходила на Дальнем Востоке.
Во время русско-японской войны крейсер под командованием капитана 1 ранга И. Н. Лебедева вошел в состав 2-й Тихоокеанской эскадры. После того как эскадра была разгромлена, а вице-адмирал Рожественский со всем штабом, который находился на миноносце «Бедовый», сдался в плен, крейсер «Дмитрий Донской» отделился от миноносца с намерением идти во Владивосток в сопровождении миноносца «Буйного», у которого, как вскоре выяснилось, кончался запас угля. Было решено перевезти команду спасенных с броненосца «Ослябя», находившуюся на «Буйном», и его собственную на «Дмитрий Донской». После этого «Буйный» был потоплен несколькими выстрелами с «Дмитрия Донского» в 70 милях от острова Дажелет.
Вскоре крейсер был замечен отрядом эскадренных миноносцев противника, к которым присоединились еще два крейсера. Сблизившись с русским кораблем, контр-адмирал Уриу поднял сигнал: «Ваш флагман Небогатов уже сдался», на что «Дмитрий Донской» открыл огонь. Японцы имели преимущество в огневой мощи. Бой продолжался до темноты, никто не думал о сдаче. Командир крейсера Лебедев был смертельно ранен, его заменил старший офицер капитан 2 ранга Блохин. Крейсер получил ряд серьезных повреждений и потерял ход. До Владивостока оставалось всего триста миль, но пройти их уже не было возможности. Решено было подойти к острову Дажелет, свезти команду на берег, а крейсер затопить.
На пути к острову крейсер еще трижды отбивал атаки японских миноносцев. В течение ночи с крейсера свезли на берег весь экипаж, а утром 29 мая 1905 года, открыв кингстоны, «Дмитрий Донской» исчез под водой.
Более благоприятным был исход действий крейсеров, базировавшихся во Владивостоке. 23 апреля вышел в море отряд в составе броненосных крейсеров «Россия» и «Громобой», легкого крейсера «Богатырь» и двух номерных миноносцев — № 205 и № 206. Выход отряда держался в строжайшей тайне. В день выхода для маскировки вышли четыре крейсера, включая «Рюрик», который должен был спустя некоторое время вернуться во Владивосток. Заблаговременное приказание прекратить переговоры по радио обеспечивало скрытность прохождения в тыл японской эскадры, внезапность появления на коммуникациях противника и дальнейший успех операции.
При подходе к берегам Кореи — бухте Гензан — был обнаружен и торпедирован одним из миноносцев японский пароход «Гойо Мару».
Через некоторое время был обнаружен каботажный пароход «Хагинура Мару». После снятия команды он был потоплен подрывной партией, заложившей пироксилиновый патрон. На судне были взяты карты с прокладкой, судовые документы, шифрованная телеграмма с декодированным содержанием и различная переписка. Перед возвращением эскадры во Владивосток был торпедирован пароход «Кинсю Мару», перевозивший солдат.
Выйдя из Владивостока 12 июня, эскадра взяла курс на юг к острову Цусима. В нескольких милях от острова была главная морская коммуникация, по которой шли транспорты с войсковыми грузами в Желтое море. Здесь «Громобоем» был утоплен японский транспорт «Идзумо Мару» водоизмещением 3229 т. Команда была взята на борт крейсера. Во время перевозки экипажа одна из японских шлюпок перевернулась, все находившиеся в шлюпке были спасены матросами «Громобоя».
Спустя короткое время с крейсеров заметили два дыма. Вскоре стали видны два крупных транспорта. Крейсера разделились и пошли в погоню. Транспорты пытались повернуть обратно, но «Громобой», будучи ближе, потребовал застопорить машины. Японское судно пошло на таран и было подвергнуто сильному артиллерийскому огню. Получив 60 попаданий, судно остановилось. Это был большой транспорт «Хитачи Мару» водоизмещением 6175 т под командованием англичанина, который служил в японской компании. На этом транспорте, шедшем из Хиросимы, было 1095 солдат и офицеров, а также 18 осадных 280-миллиметровых гаубиц, предназначавшихся для осады Порт-Артура. «Хитачи Мару» был утоплен одной торпедой, выпущенной с «Громобоя».
Транспорт «Садо Мару» водоизмещением 6226 т, остановленный крейсерами «Россия» и «Рюрик», имел на борту свыше 1000 человек. Получив приказ покинуть судно, японские офицеры не желали спасать солдат, надеясь на подход своих броненосных крейсеров, и специально тянули время. На судне началась паника, и при спуске шлюпок, которым никто не руководил, погибло много людей. Тогда с «Рюрика» была послана шлюпка, которая сняла с судна 23 человека.
1 июля отряд русских крейсеров, идя Цусимским проливом, обнаружил дым девяти судов. Адмирал Безобразов учитывал, что противник, кроме превосходства сил в отношении количества кораблей и их артиллерийского вооружения, имел преимущество в виде близких баз и ночью мог с успехом использовать свои миноносцы. Поэтому он решил уклониться от боя и повернул на обратный курс. Неприятель начал преследование, будучи на левой раковине русских крейсеров. Это была эскадра адмирала Камимуры в составе четырех броненосных и четырех легких крейсеров, а также посыльного судна «Чихайя». Неприятель открыл огонь, но расстояние было большим и японские снаряды падали с недолетом. В 20 ч зашло солнце и русские крейсера с носа подверглись атаке восьми японских миноносцев. Освещая противника прожекторами, крейсера отбили атаку миноносцев артиллерийским огнем. Два миноносца были уничтожены.
Всего за время крейсерства отрядом крейсеров были уничтожены или взяты как призы 13 судов, причем не только японских. Так, английскому пароходу «Найт Коммендерс» было приказано застопорить машины, но он продолжал путь и только после четвертого предупреждения остановился. При осмотре судна был найден контрабандный груз. Поэтому пароход был потоплен после перевоза его команды на крейсера. Он мог бы быть отправлен во Владивосток как военный приз, но угля у него было всего на три дня ходу. Команду судна-контрабандиста поразило тактичное, гуманное и доброжелательное отношение русских моряков. На «Найт Коммендерс» палубная и машинная команды в основном состояли из индусов, которым по требованию индуистской религии запрещена была европейская кухня. Они отказались от общего стола. Тогда для них было специально отгорожено брезентом место на верхней палубе. С задержанного парохода была взята вся живность, которая нашлась на борту судна; в их числе были бараны, которых и отдали индусам. Одновременно, когда «Рюрик» и «Громобой» перевозили команду с «Найт Коммендерс», «Россией» был остановлен другой английский пассажирский пароход, который шел из Манилы в Иокогаму. На судне в числе пассажиров были женщины и дети. Судно решили отпустить, несмотря на то что обнаружили небольшое количество контрабандного риса и сахара. Чтобы замедлить его приход в Йокогаму, капитану предложили стравить пар из котлов и ожидать, пока крейсера не скроются из виду. Англичане были удивлены, увидев русский флаг почти на подходе к Иокогаме. «В Европе вашу эскадру называют эскадрой-невидимкой», — сказал английский капитан.
Крейсера появлялись везде, но главное их направление почти во всех набегах были широты, по которым проходил кратчайший путь из Америки в Японию. Опасаясь захвата транспортов русскими крейсерами, японское командование задержало в портах все пароходы, готовившиеся выйти в океан, и возвращало обратно те, которые уже были в рейсе. На определенное время японская внешняя торговля была парализована.
7 августа японцы почти замкнули кольцо осажденного Порт-Артура. Японская осадная артиллерия, заняв позиции на возвышенностях и сопках, начала обстрел акватории порта. Оставался один путь — в море. Ночью была получена телеграмма с требованием немедленного выхода во Владивосток. Но и здесь сказалась нерешительность: корабли вышли только утром 10 августа. А за эти три дня броненосец «Ретвизан» имел семь попаданий японских снарядов, а в броненосец «Пересвет» попали два снаряда. В связи с выходом Порт-Артурской эскадры в море для прорыва из Владивостока ей навстречу с целью усиления был послан отряд крейсеров, в состав которого вошли «Россия», «Громобой» и «Рюрик».
В инструкции командующему говорилось, что намерения командующего Порт-Артурской эскадры неясны — пойдет ли он через Цусимский пролив или вокруг Японии, а также неизвестно его точное время выхода в море. Поэтому почти невозможно определить место встречи крейсеров с эскадрой. Крейсерам предписывалось, если рандеву не состоится, к югу дальше параллели Фузана не идти и крейсировать на этой параллели до 4 ч пополудни, после чего полным ходом возвращаться во Владивосток. В случае встречи с эскадрой адмирала Камимуры в бой с ней не вступать и, уходя на север, отвлекать ее на себя.
14 августа в 4 ч 50 мин в утренней мгле обнаружили силуэты четырех кораблей. Спустя несколько минут были опознаны крейсера адмирала Камимуры. Неприятель находился севернее русских крейсеров. Это исключало прорыв во Владивосток без боя. Скорость японских крейсеров была больше на три узла, и они, имея превосходство в силе, старались навязать бой. При сближении кораблей до 60 кабельтовых японцы открыли огонь. Русские крейсера, подняв стеньговые флаги, ответили огнем левого борта. Наблюдались попадания в адмиральский «Идзуме» и замыкающий «Ивате». Попадания вызвали сильные взрывы, особенно на «Ивате», где 8-дюймовый снаряд, пробив броню, разорвался в батарее 6-дюймового орудия. Вызванный этим взрыв японских снарядов вывел из строя три 6-дюймовых и одно 12-фунтовое орудия. При этом было убито 40 и ранено 37 человек.
Но и снаряды неприятеля вскоре достигли русских крейсеров. На «Рюрике» был убит командир, ранен старший офицер, возник пожар деревянных частей, которых на старом крейсере было множество. Вскоре к японцам подошли еще два крейсера. У «Рюрика» новыми попаданиями была разрушена кормовая рубка, а затем заклинен руль, затоплено румпельное отделение, перебиты рулевые приводы. Крейсер стал неуправляемым, и удержать его на курсе не представлялось возможным. Придя на помощь своему товарищу, «Россия» и «Громобой» постарались прикрыть его, чтобы дать возможность исправить повреждения. В этом неравном бою «Россия» и «Громобой» получили ряд серьезных повреждений. Командующий эскадрой, видя невозможность спасти «Рюрика», изменил курс и пошел на север, надеясь, что японцы начнут его преследовать и оставят «Рюрика» в покое. Бой двух наших крейсеров с шедшими параллельным курсом вдвое превосходящими силами врага продолжался до 10 ч дня, после чего головной крейсер японцев, прекратив огонь, круто повернул, а за ним повернули все остальные корабли. Крейсера «Россия» и «Громобой» вернулись во Владивосток после тяжелого и неравного пятичасового боя с намного сильнейшим противником.
«Рюрик», оставшись один, вел бой с двумя крейсерами — «Токачихо» и «Нанива». Русский крейсер пытался таранить неприятеля, но неуправляемому кораблю это трудно было сделать, и японцы уклонились от таранного удара.
Видя, что сражаться больше нечем и захват крейсера в плен неминуем, лейтенант Иванов, вступивший в командование крейсером после гибели командира и всех старших офицеров, приказал открыть кингстоны. «Рюрик» медленно стал погружаться кормой, увеличился крен на левый борт, и устарелый, с парусным вооружением, слабо бронированный крейсер ушел на дно. Из 800 членов экипажа в живых осталось 625 человек. Команда «Рюрика» проявила такое же мужество и героизм, как команда легендарного крейсера «Варяг», подвиг которого описан во многих книгах, в том числе автором в его предыдущей книге «От корабля к модели».
Но стойкость и самоотверженность моряков не могли спасти «громоздкую, нелепую, бессильную, чудовищную»*, по выражению В. И. Ленина, Российскую империю от поражения в войне 1904-1905 годов. В другой своей статье В. И. Ленин писал: «Генералы и полководцы оказались бездарностями и ничтожествами... Бюрократия гражданская и военная оказалась такой же тунеядствующей и продажной, как во времена крепостного права»**.
Мятежный крейсер. «Очаков» был заложен в 1901 году на Северной Казенной верфи и спущен на воду в 1902 году. Это был красивый корабль с тремя дымовыми трубами и мощной машиной, позволявшей ему развивать скорость до 23 узлов. Он имел водоизмещение 6645 т, длину 134 м, ширину 16,6 м, осадку 6,3 м. На нем было установлено двенадцать 152-миллиметровых, столько же 75-миллиметровых, восемь 47-миллиметровых, два 37-миллиметровых орудия, две десантные пушки, два пулемета и шесть торпедных аппаратов. Крейсер был легко бронирован. Судьбой этому кораблю было уготовано вписать героическую страницу в историю русского революционного движения.
Шел 1905 год. Восстание на броненосце «Потемкин» всколыхнуло не только простой народ, но и передовую интеллигенцию. Не остались равнодушными матросы и некоторые офицеры Черноморского флота. Потомственный моряк лейтенант П. П. Шмидт организует в Севастополе «Союз офицеров — друзей народа». Катастрофа Цусимского сражения и позорная сдача в плен адмирала Рожественского, сдача Порт-Артура генералом Стесселем! Что это — измена, думал Шмидт, или беспомощность всего режима, если такие адмиралы и генералы могут располагать сотнями тысяч людей, которых они ведут в кровавую мясорубку? Как их назвать? Как назвать тот строй, в который его заставляли верить с детства? Он знал о героизме броненосца береговой обороны «Адмирал Ушаков», которым командовал В. И. Миклухо-Маклай — брат известного путешественника и исследователя. Восхищенный мужеством героических защитников Порт-Артура, простыми людьми, стоявшими насмерть у стен крепости, на палубах и мостиках кораблей, он в кругу друзей с возмущением говорил о бездарности адмиралов и генералов — любителей парадов и великосветских приемов, которые как девиз взяли фразу: «Мы их закидаем шапками». В ней была самоуверенность, граничившая с тупостью, незнание неприятеля, пренебрежение к его стратегии и тактике, переоценка собственных сил и возможностей.
18 октября большевиками Севастополя был организован митинг по случаю манифеста царя, «даровавшего» народам России свободу слова, печати, собраний, личную неприкосновенность. Они предупреждали, что это только пустые обещания, которые никогда не будут выполнены. Так оно и случилось: слова остались словами. Это не только оскорбило русскую интеллигенцию, но и возмутило весь простой народ. Севастополь бурлил. На переполненных народом улицах можно было видеть гимназическую фуражку, косоворотку рабочего или крахмальный воротничок присяжного поверенного. У здания морского собрания преобладали морские бушлаты и бескозырки. Полыхали красные флаги. Оркестры играли «Марсельезу». Неорганизованная толпа, слитая единым порывом, спокойно двинулась к Историческому бульвару. Все больше и больше подходило народа группами и в одиночку, но, кроме лейтенанта Шмидта, из морских офицеров не подошел и не примкнул к манифестации ни один.
Против музея Севастопольской обороны Шмидт взбирается на скамейку и призывает всех идти к тюрьме и освободить политических заключенных. Десять тысяч демонстрантов, неся красные флаги, с ликующими возгласами подошли к тюрьме. Но те, кто хотел дать свободу узникам, были встречены залпами солдат Брестского полка.
На следующий день городская дума обсуждала вчерашнее событие, когда было убито 8 и ранено 50 человек в мирной демонстрации. Сравнивали его с расстрелом у Зимнего дворца, говорили о забастовке, которая продолжается, о потемкинцах, но конкретных предложений никто не внес. Выступил с воззванием Шмидт. Он требовал в письменном обращении убрать из города войска, снять военное положение, освободить всех политических заключенных, в числе которых находились и матросы с броненосца «Потемкин», предать суду виновников расстрела мирной демонстрации 18 октября и поставить народные патрули, которые должны были следить за порядком в городе. На похоронах жертв расстрела, в которых принимало участие 40 тысяч человек, П. П. Шмидт призвал всю душу, самую жизнь положить за дело свободы.
На следующий день Шмидт по приказу главного командира Черноморского флота адмирала Чухнина был арестован и помещен в одиночную каюту на броненосце «Три святителя». Все громче раздавались требования рабочих и матросов: «Свободу лейтенанту Шмидту!» Его избирают пожизненным депутатом Севастопольского Совета рабочих депутатов. 3 ноября Шмидт под давлением рабочих и матросов — депутатов Совета был освобожден из-под ареста и уволен в отставку в чине капитана 2 ранга.
Но Севастополь продолжал бурлить, революционные события захватили и корабли Черноморского флота. 8 ноября восстала команда крейсера «Очаков». С некоторых других кораблей сообщали радостные вести, что на них команды сместили командиров. Социал-демократы и руководители военного восстания, учитывая, что Шмидт искренний революционер, хотя и без твердых политических взглядов, моряк, знающий военное дело и пользующийся авторитетом среди матросов, предложили ему стать военным руководителем восстания.
14 ноября Шмидта встретили выстроенные на палубе матросы «Очакова». Раздалось громовое «ура!». На брам-стеньге был поднят красный вымпел. Еще до прибытия Шмидта на крейсер по приказу Чухнина корабль почти разоружили — были сняты орудийные замки с орудий. Но на борту было почти 150 человек заложников — офицеров, в том числе и высших чинов. Шмидт потребовал доставить ударники от орудий на «Очаков», «Пантелеймон» и другие корабли, примкнувшие к восставшему крейсеру. На «Очакове» взвился сигнал: «Командую революционным Черноморским флотом. Гражданин Шмидт.» На остальных кораблях поднялись красные флаги.
В 15 ч 20 мин канонерская лодка «Терец» первая открыла огонь по «Очакову», за ней последовали береговая батарея и царская эскадра. Шмидт распорядился приготовить спасательные средства, пожарные шланги и скомандовал: «Правый борт — по эскадре, левый — по Константиновский батарее!»
Но бой был слишком неравным. Его даже нельзя назвать боем — это была кровавая и жестокая расправа с кораблем и людьми, посмевшими поднять красный флаг восстания. В 17 ч 30 мин все было кончено. Крейсер горел. Шмидта подобрали из воды и доставили на линейный корабль «Ростислав». После долгого следствия П. П. Шмидт был приговорен к смертной казни через повешение, а его соратники Антоненко, Частник и Гладков к расстрелу. Ввиду того что никто не согласился быть палачом Шмидта, ему заменили повешение расстрелом. Приговор был приведен в исполнение на острове Березань.
Слова, которые лейтенант Шмидт сказал перед казнью, навсегда останутся в памяти народной:
«Я знаю, что столб, у которого встану принять смерть, будет водружен на грани разных исторических эпох нашей Родины! Сознание это дает мне много силы... Позади, за спиной у меня останутся народные страдания и потрясения тяжелых лет, а впереди я буду видеть молодую, обновленную и счастливую Россию...»*
В. И. Ленин написал: «Едва ли есть основание ликовать победителям над Севастополем. Восстание Крыма побеждено, восстание России непобедимо»*.
Народ не забыл героев восстания в Севастополе, имя лейтенанта П. П. Шмидта помнят и чтят советские люди. В Очакове, где происходил суд над П. П. Шмидтом, создан музей. А в 1980 году в Бердянске, где прошла юность легендарного лейтенанта открыт музей Шмидта. В 1977 году на острове Березань воздвигнут памятник. Но лучший памятник участникам восстания — противолодочный корабль «Очаков», бороздящий моря и океаны.
В память подвига Казарского. Крейсер 1-го ранга, заложенный на Николаевской верфи, имел водоизмещение 6645 т. При спуске на воду его назвали «Кагул». Почти сорок лет он восхищал всех, видевших его, своим красивым видом. О такой долгой жизни для корабля не мечтали даже его строители. Это была не только долгая жизнь. Интересна судьба этого крейсера.
Вернемся в далекий май 1829 года. Шла война России с Турцией. Восемнадцатипушечный бриг «Меркурий» под командованием капитан-лейтенанта А. И. Казарского, курсируя у Босфора, случайно встретился с турецкой эскадрой в составе шести линейных кораблей, двух фрегатов, двух корветов, брига и трех тендеров. «Меркурий» попытался оторваться от турецкой эскадры, но был настигнут двумя турецкими линейными 110- и 74-пушечными кораблями. Ослабевший на время ветер позволил бригу, поставившему все паруса и использовавшему в помощь им весла, сохранять дистанцию. Командир брига, видя неизбежность захвата «Меркурия» турками, собрал военный совет. Первое слово, по обычаю, принадлежало младшему по званию — штурману И. Прокофьеву, который сказал: «Драться до последней крайности, а когда не останется никакой надежды, зажечь порох, взорвать бриг». Это высказывание было поддержано всеми офицерами и сообщено команде. На шпиль у входа в крюйт-камеру был положен заряженный пистолет.
В полдень начался неравный бой, продолжавшийся до 17 ч 30 мин. Турки хотели поставить бриг в два огня и тем самым принудить его к сдаче. Однако Казарский, умело маневрируя парусами и веслами, избегает критической ситуации, а артиллеристы брига ведут меткий огонь по кораблям противника. На адмиральском корабле перебит такелаж грот-мачты, на втором корабле сбиты лиселя, что заставило первый лечь в дрейф, а второй отказаться от преследования. Так был выигран бой маленького русского брига с двумя турецкими кораблями, голиафами, десятикратно превосходившими его не только по размерам, но и по количеству артиллерии.
За беспримерный подвиг бриг был награжден Георгиевским флагом, а весь экипаж получил боевые награды. Одновременно было повелено, чтобы в составе Черноморского флота постоянно находился корабль, носящий название «Меркурий» или «Память Меркурия» и преемственно носящий Георгиевский флаг.
Как эстафета передавалось прославленное имя. Вот почему 7 апреля 1907 года бывший «Кагул» был переименован в «Память Меркурия». В первую мировую войну крейсер принимает участие в бою с немецкими крейсерами «Гебен» и «Бреслау» у мыса Сарыч. В 1916 году крейсер «Память Меркурия» из-за изношенности машин становится на прикол в Южной бухте Севастополя. Уже никто из моряков не надеялся увидеть его в море рассекающим волны своим острым, таранным форштевнем.
Шла гражданская война, а «Память Меркурия», ржавый и ободранный, со взорванными цилиндрами главной машины, продолжал стоять, ожидая своего конца. Но вскоре в море был сброшен последний оплот самодержавия: Врангель и интервенты. Молодой Советской России нужен был не только флот, но и паровозы, ценные металлы, сталь и бронза. На корабельном кладбище стояли линейные корабли: «Три святителя», «Синоп», «Евстафий», «Иоанн Златоуст» и бывший «Потемкин», переименованный в «Борца за свободу». Все они пошли на слом, дав стране сотни тысяч тонн металла.
Но «Памяти Меркурия» не коснулась струя автогена. Его решили восстановить и оставить как боевую единицу вновь зарождающегося Черноморского флота.
Задача была не из легких. Выточить взорванные цилиндры было не на чем. Не было чугуна нужной марки. Однако старые моряки нашли выход: на Балтике был крейсер «Богатырь», который когда-то входил в состав крейсеров Владивостокской эскадры и в тумане сел на камни у мыса Брюса в Амурском заливе. После длительного ремонта в 1906 году он перешел на Балтику, где воевал в первую мировую войну. После революции крейсер был признан негодным, как устаревший. Его корпус годился только на слом, и корабль стоял, ожидая своей участи, но цилиндры его двигателей были целы.
Крейсера строились на разных заводах, но технологические данные, артиллерийское вооружение и размер цилиндров были идентичны. На Балтику были командированы специалисты за цилиндрами.
После капитального ремонта крейсер «Память Меркурия» пережил свое второе рождение и был назван «Коминтерн». Первого мая 1923 года крейсер вышел на ходовые испытания, провожаемый возгласами ликующих севастопольцев: «Флот жив! Флот вышел в море!»
В конце 30-х годов «Коминтерн» стал учебно-боевым кораблем Черноморского флота.
С первых дней Великой Отечественной войны крейсер становится боевой единицей Черноморского флота. Севастополь был осажден. Единственный путь морем был перекрыт авиацией, торпедными катерами, подводными лодками и сторожевыми катерами противника. Это была поистине огненная дорога. Налеты торпедоносцев, бомбардировщиков. В день приходилось отбиваться от десятков атак противника. На подходе к Севастополю фашисты ставили мины, в воздух поднимались гидросамолеты. Но Севастополю и его защитникам нужна была помощь. Вывоз раненых, охрана транспортов с солдатами и оружием, стратегически важная Керченско-Феодосийская операция — во всей этой тяжелой работе героически участвовал старый крейсер.
Рейсы в Севастополь, Одессу, Новороссийск проходили с боями. 11 марта 1942 года во время налета фашистских самолетов авиабомбой пробило палубу юта, разрушило часть правого борта, снесло часть кормовых надстроек. Однако за все это противник поплатился двумя самолетами.
Но самый тяжелый рейс был 19 июня, когда на конвой, который шел с военными грузами в Севастополь, набросились торпедоносцы со всех курсовых углов. Умело маневрируя, крейсер уходил от торпед и бомб противника, сам отвечая врагу всем, что могло стрелять с его палубы. В конвое многие транспорты получили прямые попадания. По радио из Новороссийска был передан приказ вернуться в порт.
16 июля 1942 года во время очередного налета фашистских самолетов на Поти одна из бомб попала в среднюю трубу крейсера, другая, пробив палубу, разорвалась в трюме. Крейсеру нужен был капитальный ремонт, но в тяжелое время войны это сделать не представлялось возможным, и «Коминтерн» разоружили. Пушки и зенитные автоматы были врыты в землю под Туапсе. Крейсер же отвели в устье реки, где была база торпедных катеров и подводных лодок, поставив его поперек реки. Старый крейсер своим телом защищал меньших собратьев от вражеских торпед и зимних штормов. Первый флагман советского Черноморского флота до конца выполнил долг солдата.
Крейсер, переживший два рождения. Спуск на воду крейсера «Адмирал Нахимов» состоялся 11 июня 1915 года. До него имя прославленного адмирала русского флота Павла Степановича Нахимова носил другой крейсер, героический участник русско-японской войны, который предпочел открыть кингстоны и затонуть, нежели сдаться врагу.
Шла первая мировая война, а новый крейсер, все еще недостроенный, стоял у стенки судостроительного завода в городе Николаеве. Он был почти закончен, но не была установлена артиллерия. Началась революция, гражданская война, затем оккупация немцами Украины. И снова в Николаеве белые. В конце 1919 года при эвакуации белых из Николаева крейсер был переведен в Одессу. Его хотели увести сразу за границу еще из Николаева, но николаевские моряки и революционно настроенные рабочие привели в негодность пароход, который должен был буксировать «Нахимова» за рубеж. При буксировке до Одессы на траверзе мыса Большой Фонтан крейсер сел на мель, а скорее всего, моряки сделали это намеренно, чтобы он не достался врагу.
После взятия Одессы Красной Армией «Адмирал Нахимов» был снят с мели и в 1920 году снова отведен в Николаев. Центральный Комитет партии и Советское правительство уделяли неослабное внимание вопросам восстановления Черноморского флота, сильно пострадавшего в период иностранной оккупации. В мае 1920 года было принято решение о достройке на судостроительных заводах Юга двух эскадренных миноносцев, трех подводных лодок, трех десантных судов, а в дальнейшем — крейсера «Адмирал Нахимов». 16 мая была спущена на воду канонерская лодка «Эльпидифор» — первый боевой корабль возрождаемого Черноморского флота. 30 мая в присутствии уполномоченного ЦК партии А. В. Луначарского состоялся спуск на воду подводной лодки «АГ-23». Докладывая правительству о ходе строительства боевых кораблей, А. В. Луначарский особо отмечал высокий трудовой героизм судостроителей, завершивших работы по спуску первой подводной лодки раньше намеченного срока*.
6 ноября 1920 года Совет Труда и Обороны постановил признать достройку четырех подводных лодок для Черноморского флота задачей «боевой важности»*. 17 ноября на заседании СТО был вновь заслушан доклад о работах по восстановлению Черноморского флота. Наряду с достройкой боевых кораблей были приняты меры по организации судоподъемных работ.
Почти три года простоял крейсер в ковше Николаевского судостроительного завода. В 1922 году командование Военно-Морскими силами ходатайствовало перед правительством о достройке крейсера. В. И. Лениным было дано указание о необходимости этой меры. В декабре 1922 года Всеукраинский съезд Советов вынес постановление о шефстве ВЦИК над крейсером, были выделены необходимые средства за счет бюджета республики и добровольных отчислений трудящихся Украины. В 1927 году крейсер «Адмирал Нахимов» вступил в строй. Это было его второе рождение. Крейсер получил новое имя — «Червона Украина», а его первым командиром был Н. Н. Несвицкий, комиссаром Г. Н. Кедрин. На нем поднял свой флаг командующий флотом.
В сопровождении эскадренных миноносцев «Незаможник» и «Петровский» в 1928 году крейсер с дружеским визитом посетил Турцию. К началу 1928 года восстановление Черноморского флота почти закончилось. Начался период его технической модернизации и реконструкции.
Из года в год экипаж «Червовой Украины» совершенствовал свое мастерство. Это была настоящая кузница военных моряков. Об успехах команды и офицеров «Червоной Украины», об их боевой и политической подготовке тепло отзывались руководители партии и правительства, побывавшие на борту крейсера и оставившие свои записи в книге почетных гостей с высокой оценкой действий личного состава флагмана Черноморского флота.
В 1930 году крейсер под командованием П. А. Евдокимова в сопровождении эскадренных миноносцев совершил поход в Средиземное море с заходом в Мессину на острове Сицилия и Пирей в Греции, а четыре года спустя крейсер снова идет в Турцию. Он с честью носит военно-морской флаг не только в наших водах, где его все знали и любили, но и за границей, где его встречали с радостным восхищением простые рабочие.
К началу Великой Отечественной войны Черноморский флот был серьезной боевой единицей. В его составе были: линкор «Парижская коммуна», крейсера «Коминтерн», «Червона Украина», «Красный Кавказ», «Красный Крым», «Слава», «Ворошилов», лидеры «Ташкент», «Москва», «Харьков», 13 эскадренных миноносцев, 47 подводных лодок, два соединения торпедных катеров, соединение тральщиков и несколько дивизионов катеров-охотников. Воздушные силы Черноморского флота состояли из двух бригад (62-й истребительной и 63-й бомбардировочной), отдельного морского разведывательного авиаполка и тринадцати отдельных авиаэскадрилий. Всего насчитывалось 636 боевых самолетов. Их обеспечивало семь авиабаз.
В январе 1941 года после ремонта крейсер стал на свое штатное место в Северной бухте. Командование в связи со сложившейся международной обстановкой поставило перед экипажем крейсера задачу — ввести корабль в строй в самое кратчайшее время. В мае 1941 года состоялся подъем военно-морского флага, до этого крейсер стоял под заводским флагом. Это был праздник не только для военных моряков, но и для всего Севастополя.
19 июня 1941 года закончились общефлотские маневры. Всем кораблям была дана высокая оценка главного командования. В ночь на 22 июня корабли получили приказ быть в боевой готовности № 1. Часть команды была на берегу, за командирами были посланы оповестители. Через некоторое время весь экипаж был на борту крейсера.
В 3 ч 30 мин за Константиновским мысом раздался первый выстрел зенитного орудия, вслед за ним открыли огонь все батареи. Так Севастополь вступил в войну с фашистскими захватчиками.
После митинга, когда стало ясно, кто противник, крейсер получил первое боевое задание по постановке мин в районе Севастополя, а на рассвете «Червона Украина» ушла на выполнение боевой операции.
Первую минную постановку крейсер выполнил хорошо. Вторую постановку мин проводили в паре с крейсером «Красный Кавказ», Этой сложной операцией руководил командир бригады крейсеров капитан 1 ранга С. Г. Горшков, ныне Адмирал флота Советского Союза.
Крейсер принимал активное участие в обороне Одессы. Вместе с другими кораблями доставлял в осажденный город войска, боеприпасы, поддерживая огнем своей артиллерии наши воинские части на передовой линии. Из осажденной Одессы корабли вывозили раненых. В октябре 1941 года стал вопрос о полной эвакуации Одессы. Флоту необходимо было вывезти из города, который уже находился в тылу врага, войска, беженцев и технику. Штаб Одесского оборонительного района перешел на крейсер «Червона Украина» (командир капитан 1 ранга Н. Е. Басистый, военком батальонный комиссар В. А. Мартынов). С крейсера шло управление отводом войск. Командование противника не подозревало, что началась эвакуация Одессы.
Переход кораблей и транспортов в Севастополь прошел успешно, за исключением транспорта «Старый большевик», который шел в балласте. При налете на конвой было сбито 17 самолетов противника. За время эвакуации из Одессы с 1 по 16 октября 1941 года было вывезено 80 тысяч солдат и офицеров, 90 орудий, 19 танков и бронемашин, более тысячи автомашин, большое количество различного вооружения, техники и множество военных грузов. 16 октября из Одесского порта вышло последнее судно с войсками и личным отрядом прикрытия эвакуации.
По возвращении в Севастополь «Червона Украина» была включена в группу кораблей Севастопольского оборонительного района. Героическая оборона города, продолжавшаяся 250 дней, сковала крупные силы противника, потерявшего за это время до 300 тысяч человек убитыми и ранеными. Крейсер не только отражал воздушные атаки немецкой авиации, которые шли волнами на Севастополь, но и вел огонь из главного калибра по наступающим частям фашистов. Вода в бухте кипела от разрывов бомб.
Одна 250-килограммовая бомба разорвалась в непосредственной близости от крейсера. Ее осколки пробили борт выше ватерлинии и броневого пояса. В лазарете возник пожар, а оттуда через горловину входного люка перебросился на верхнюю палубу. Другая бомба разорвалась на шкафуте левого борта у четвертого торпедного аппарата, который, сорвавшись со станины, вылетел за борт. В палубе зияла почти десятиметровая пробоина. Пожар охватил левый борт, а вскоре огонь перебросился и на правый. Горело все, что могло гореть: краска надстроек и все, что находилось внутри их, настил верхней палубы. Огонь охватил ростры и кормовой мостик с зенитными орудиями. Казалось, все кончено. Однако благодаря мужеству моряков через 6 мин пожар был почти полностью ликвидирован.
Но со стороны солнца уже заходили для пикирования новые самолеты врага. Они шли прямо на крейсер. Пятнадцать минут длился налет. Крейсер продолжал отвечать огнем, несмотря на то, что у орудий и пулеметов осталось по одному-два человека. Бомбы рвались с обоих бортов крейсера. Внезапно крейсер словно подбросило в воздух. Корабль закачался и лег с креном в 4° на левый борт с дифферентом на нос. На верхней палубе, пересекая весь корабль, шла трещина шириной 2-3 см и уходила по борту вниз под броневой пояс. У корабля были две большие пробоины с обоих бортов в носовой части, перебиты киль и форштевень. Крейсер, приняв свыше 3000 т воды, сел носом на грунт и его верхняя палуба была покрыта водой.
Вода все прибывала и крейсер продолжал раскалываться надвое. Но, даже будучи в таком состоянии, крейсер отразил новый налет фашистских бомбардировщиков, которые сбросили бомбы за кормой крейсера.
Экипаж продолжал бороться за живучесть корабля: заделывались трещины и пробоины, были пущены в ход все водоотливные средства, ставились подпорки. Но после того как стала ясна бесполезность этого, штаб командующего флотом приказал: «Личному составу крейсера оставить корабль». Экипаж крейсера вошел в состав частей, обороняющих Севастополь, а из пушек, снятых с корабля, были созданы четыре батареи.
Личный состав крейсера героически защищал Севастополь до последнего дня обороны на батареях № 112 и № 113 — Максимова дача, № 114 — хутор Дергачи, № 115 — ст. Мекензиевы горы.
Тот, кто был в Севастополе на Графской пристани, не мог не обратить внимание на мемориальную доску, где на красном граните высечен силуэт крейсера и подпись: «Здесь, ведя бой с противником, 12 ноября 1941 года погиб крейсер «Червона Украина».
Первенец советского кораблестроения. Сейчас его называют ветераном. Он был моложе «Авроры» и других кораблей по возрасту. Он был моложе всех остальных крейсеров. Но это был ветеран войны, ветеран блокадного Ленинграда. В своем классе крейсер «Киров» был совершеннейшим в мире кораблем. При водоизмещении 8600 т его вооружение было впору линейному кораблю: три орудийные башни (калибра 180 мм), восемь 100-миллиметровых орудий, десять 37-миллиметровых зенитных автоматических пушек и два трехтрубных торпедных аппарата. Скорость его хода была 35 узлов.
Он был первенец советского кораблестроения, поэтому партия и правительство уделяли большое внимание его строительству. Его шефом был Серго Орджоникидзе, а М. И. Калинин принимал личное участие в его закладке. Крейсер стал родоначальником целой группы кораблей этого класса.
Война застала крейсер на Усть-Двинском рейде. На рассвете 22 июня 1941 года «Киров» одним из первых открыл огонь по самолетам противника, летевшим бомбить Ригу. Фашисты старались не выпустить крейсер из Рижского залива. Все выходы были заминированы, кроме мелководного и узкого пролива Муху-Вайна. Под бомбами немецкой авиации день и ночь работали землечерпалки. Через несколько дней фарватер был чист, и крейсер в тяжелейших условиях прошел пролив. Придя в Таллин, крейсер серьезно помог городу в боях против фашистов. Его артиллерия громила врага днем и ночью. Тяжелая артиллерия врага отвечала крейсеру, но «Киров», умело маневрируя, наносил удары по врагу. Только за 23 августа по крейсеру было выпущено 600 снарядов и сотни бомб были нацелены на него. И так продолжалось до последнего дня обороны Таллина.
Прорыв транспортных судов под прикрытием военных кораблей, в Ленинград проходил в невероятно тяжелых условиях. Пушки «Кирова» грохотали не останавливаясь. На траверзе Юминданина по крейсеру открыла огонь тяжелая береговая батарея, почти одновременно с правого борта по корме налетели торпедоносцы. С норда на крейсер в атаку шла группа торпедных катеров, и к тому же везде были минные поля. Казалось, гибель неминуема. Но корабль был жив, корабль продолжал бой.
Все было четко распределено. Кормовая артиллерия вела огонь по катерам противника, зенитная — по самолетам, главный калибр — по береговой батарее. Высокая выучка экипажа, профессионализм высокого класса позволили крейсеру уклоняться от огня противника. В машинном отделении едва успевали репетовать команды с мостика: «Право руля, задний ход, лево руля!». Казалось, крейсер танцует какой-то замысловатый танец. Да это и был танец за жизнь корабля и его команды. Появились перископы подводных лодок. Недалеко громыхнул сильный взрыв. Шедший в охранении эсминец «Яков Свердлов», разломившись, уходил под воду. Он выполнил свой долг, охраняя старшего друга и подставив свой борт под торпеду, предназначенную крейсеру.
29 августа берлинское радио, захлебываясь, передавало: «Потоплены все крупнейшие корабли с самым мощным большевистским крейсером «Киров». Морская дорога на Ленинград открыта». А в это время крейсер «Киров» и линкор «Октябрьская революция», стоя в Ленинграде, били главным калибром по фашистским войскам. Только за четыре дня крейсер уничтожил четыре батареи, около 1000 солдат, 18 тягачей и другую технику противника. Зимой Гитлер бросил против наших кораблей, вмерзших в лед, большой отряд кораблей с линкором «Тирпиц» и 1-й фашистский авиакорпус. 600 самолето-вылетов сделал авиакорпус, но наши корабли стояли насмерть. Только за один день 24 апреля 1942 года «Киров» атаковали 40 «юнкерсов». В этой жестокой схватке на крейсере были убитые и раненые, но и фашисты не все вернулись на свои базы. Крейсер выстоял в неравной борьбе. Он внес свой вклад в прорыв блокады и в дело победы над фашистской Германией. После войны отремонтированный крейсер нес будничную ратную службу. Впоследствии стал морским институтом, где проходили практику курсанты высших военно-морских училищ.
Славные боевые дела крейсера «Киров» отмечены высокой правительственной наградой — орденом Красного Знамени и заслуженным званием гвардейского корабля.
В июле 1968 года крейсер «Киров» принимал участие в совместном командно-штабном учении союзных флотов под названием «Север». «Киров» вновь прошел по следам своих славных боевых действий по просторам Балтики и под флагом главнокомандующего ВМФ Советского Союза принял участие в завершающем морском сражении. В настоящее время именем крейсера-героя назван новый ракетный корабль «Киров».
Национальная гордость советского народа. Мы не ошибемся, если скажем, что самая популярная модель корабля, которую охотнее всего строят как начинающие, так и опытные судомоделисты, — это модель легендарного крейсера «Аврора». Стремление это понятно — каждому хочется воссоздать в миниатюре и хранить модель героического крейсера как дорогую реликвию Великой Октябрьской социалистической революции.
В любую погоду — в зной и мороз, в дождь и ненастье — люди идут на крейсер. Каждому советскому человеку хочется ступить на палубу легендарного корабля. Да и не только наши соотечественники стремятся попасть на «Аврору». На ее палубе можно увидеть людей со всех континентов: это докер из Лондона, скотовод из Австралии или фермер из Америки. Все простые люди планеты отдают дань восхищения кораблю, возвестившему эпоху социализма в России, мечтают своими глазами увидеть историческое орудие, вдохнуть тот воздух революции, которым, кажется, пропитана «Аврора».
Поднимаясь по трапу крейсера, вспоминаешь всю его долгую, трудную, героическую жизнь.
Свое название крейсер получил в честь 44-пушечного фрегата, прославившегося в 1854 году при обороне Камчатки от нападения англо-французской эскадры. Фрегат до этого заслужил славу отличного корабля. Он был построен на Охтинской верфи Петербурга в 1835 году. За годы плавания на фрегате воспиталась целая плеяда замечательных русских моряков: Г. И. Невельской, впоследствии адмирал и кругосветный мореплаватель, видный исследователь восточных морей России; К. Ф. Литке, дважды обогнувший земной шар, контр-адмирал и путешественник; моряк и географ Н. Ф. Фесун и другие.
Командовал фрегатом капитан-лейтенант И. Н. Изыльметьев, отличный моряк, человек передовых взглядов и враг шаблонных схем. Его действия в бою поражали новизной тактических приемов.
В конце 1853 года фрегат из Кронштадта был послан на Дальний Восток для укрепления обороны восточных границ России. Обогнув штормовой мыс Горн (на что в то время года решился бы не каждый капитан), «Аврора» зашла для пополнения запасов воды и провизии в перуанский порт Кальяо, где стояла объединенная англо-французская эскадра. К этому времени союзники еще официально не объявили войну России. Однако приказа о начале военных действий все ждали с минуты на минуту. «Аврора» оказалась в кольце вражеского флота, но благодаря находчивости капитана и решительным действиям команды «Аврора» на буксире семи вельботов и баркасов, воспользовавшись туманом, ночью бесшумно выбрала якоря и вышла из гавани под самым носом у неприятеля. Поставив паруса, «Аврора» взяла курс на Петропавловск-Камчатский, куда пришла в рекордно короткий срок — за 66 дней.
Англо-французская эскадра не заставила себя долго ждать. Но гарнизон Петропавловска, усиленный орудиями «Авроры», был готов достойно встретить неприятеля. Шесть дней длилось сражение. Моряки «Авроры» и солдаты гарнизона отразили все атаки врага, уничтожили высадившийся десант и нанесли такой урон кораблям англо-французской эскадры, что те, прежде чем уйти от берегов Камчатки, три дня ремонтировались на почтительном расстоянии от русских батарей.
Подвиг фрегата не был забыт, и название корабля перешло к крейсеру 1-го ранга, заложенному на верфи Нового Адмиралтейства в Петербурге и вступившему в строй в 1903 году. Строительство велось под руководством талантливого русского инженера-кораблестроителя К. М. Токаревского.
Прошло немного времени, и «Аврора» получила боевое крещение в знаменитом Цусимском бою.
Крейсер «Аврора» выдержал бой с девятью японскими крейсерами, ведущими прицельный огонь. О жестокости этого боя можно судить по тому, что крейсер потерял убитыми и ранеными 104 человека. Погиб и командир крейсера «Аврора» капитан 1 ранга Е. Р. Егоров.
Благодаря мужеству и находчивости команды крейсер избежал гибели. Под ураганным огнем неприятеля, теряя одного за другим своих товарищей, офицеры и матросы крейсера сохраняли присутствие духа, тушили пожары, артиллеристы стреляли из всех оставшихся орудий.
Это было напряжение сверх человеческих сил, когда матросы котельной и машинной команд без воздуха, при температуре свыше 40 градусов, отстояв почти две вахты, не просили смены, зная, какая судьба ждет их крейсер, если кто-нибудь проявит слабодушие. Они не думали о личном примере. Это было у них в крови — защищать Родину до последнего дыхания.
В ноябре 1916 года «Аврора» пришла в Петроград на ремонт, необходимый прошедшему десятки тысяч миль крейсеру. Командование корабля тщетно пыталось изолировать матросов «Авроры» от петроградских рабочих. И когда в дни Февральской революции офицеры крейсера арестовали рабочих-агитаторов, прибывших к матросам, команда «Авроры» восстала. 28 февраля 1917 года над крейсером взвился красный флаг революции.
Команда «Авроры» выбрала свой революционный судовой комитет. В него вошли Яков Федянин — председатель, Александр Белышев — комиссар крейсера, Андрей Златогорский — секретарь партийной организации большевиков, члены комитета: Петр Курков, Николай Лукичев, Сергей Захаров, Тимофей Липатов. Их имена принадлежат истории.
Временное правительство понимало, какую угрозу представляет крейсер, и под предлогом окончания ремонта «Авроре» было приказано выйти в море на пробу машин. Однако высший выборный орган революционных моряков Балтики — Центробалт отменил этот приказ и передал распоряжение всецело подчиняться Военно-революционному комитету Петроградского Совета.
24 октября 1917 года Совет приказал привести корабль в боевую готовность, восстановить движение по разведенному юнкерами Николаевскому мосту — кратчайшему пути от рабочего Васильевского острова к Зимнему дворцу, оплоту Временного правительства.
Не подчинившиеся этому приказу офицеры «Авроры» были арестованы судовым комитетом. Матросы сами в трудных ночных условиях провели крейсер по Неве, фарватер которой не расчищался с самого начала войны. В 3 ч 30 мин ночи крейсер подошел к Николаевскому мосту, судовые механики свели разведенные пролеты, и по мосту на штурм Зимнего хлынули отряды красногвардейцев. Вслед за «Авророй» по Неве пришли и высадили революционный десант матросов корабли Центробалта: эсминцы «Забияка» и «Самсон», минные заградители «Амур» и «Хопер», сторожевой корабль «Ястреб», посыльное судно «Зарница» и учебный корабль «Верный». Радиостанция «Авроры» передала подписанное В. И. Лениным историческое воззвание «К гражданам России», начинавшееся словами: «Временное правительство низложено...»
Военно-революционный комитет Петроградского Совета предъявил Временному правительству ультиматум с требованием сдаться к 9 ч вечера. В случае отказа «Авроре» было приказано дать холостой выстрел, возвещающий начало штурма Зимнего дворца. Сигналом для выстрела должен был послужить зажженный над Петропавловской крепостью огонь.
Напряженно всматривались в наступавшую темноту матросы. В 21 ч 40 мин над крепостью вспыхнул огонь.
Комиссар «Авроры» А. В. Белышев отдал команду.
Комендор Евдоким Огнев стоял у 6-дюймового носового орудия. Грянул выстрел, и сразу вслед за ним раздалось громовое «ура!» революционных отрядов, штурмующих последний оплот контрреволюции.
|